виду наш актив. В бараках да, там мы даем отпор нацистам, если они наглеют. По разве этого достаточно? После Сталинграда многие начали думать. Они хотят во всем разобраться. Их отношение к людям здесь, в Советском Союзе, тоже изменилось. Поэтому многие идут заниматься в кружки. Но кружки работают так, что толку мало. Давайте говорить правду: после работы мы все валимся на нары и дремлем, вместо того чтобы поспорить, почитать. Мы скоро превратимся в кретинов. Правда это или нет, Герберт?»
Умные слова. Тот, кто их произнес, еще совсем молод. Ему девятнадцать, может быть, двадцать. Девятый ребенок в рабочей семье, как я узнаю позже. Но Герберт отвечает ему лишь иронической, самовлюбленной улыбкой.
Снова берет слово кто-то из молодых. Высокий, широкоплечий, он улыбается, глаза как щелки. Он смотрит на всех по очереди, откашливается и начинает: «Меня зовут Вернер. Коренной берлинец. Был поваром и сейчас повар.
Останусь ли поваром, не знаю. Антифашист? Это, пожалуй, преувеличение. Правда, с нацистами никогда заодно не был. Все, связанное с этой публикой, сплошная трагедия, а я люблю комедию.
Ребята, надо что-то делать, чтобы жизнь была повеселей. Люди хотят и посмеяться. Смех укрепляет здоровье! Да, да! Политика нужна. Признаю. Но разве веселый вечер не политика? Это тоже входит в задачи актива. Таланты мы найдем. Это я возьму на себя. А вы мне помогите. Так? Ну, все!»
Мы все смеемся. Прирожденный комик. Действительно, за несколько дней Вернер Г. раскопал таланты и устроил концерт. Теперь вместе с конферансье пишет короткие сценки, в которых высмеиваются превратности лагерной жизни! Выступает сам. Невероятно смешон на сцене.
Следующим встает молодой тощий парень. Наверное, двадцати, может быть, двадцати одного года. У него бледное интеллигентное лицо. Кажется, он смущен.
«Детлеф Д., столярный подмастерье. Был членом гитлеровской молодежи. Сказать по правде, эти идеи против плутократов и все такое мне нравились. По чванство немецким происхождением и высшей расой было противно. И в армии я увидел, что недочеловеками считают не только русских и поляков, но нас, простых солдат, тоже. Мы просто мало думали. Господа генералы и офицеры чувствовали себя господствующей расой. А как они вели себя? Не только СС. Ну да ладно, что сейчас говорить об этом. В плену я с сорок первого. Только здесь мне многое стало ясно. По поводу актива: если мы актив, давайте и вести эту работу. Так продолжаться не может. Герберт не подходит как руководитель актива. Все».
Выступают еще и другие. О работе актива и его руководителя мнение у всех единое. Я ожидала, что выскажется Гейнц Т. Но он лишь лукаво улыбается все это время. Думает о чем-то своем и молчит. Встает руководитель актива и объясняет, что ему сказать нечего. Он изображает обиженного. Пора заканчивать. Уже поздно. Пленным надо рано вставать.
«Благодарю вас. Для меня это было интересно. На следующем заседании актива предлагаю побеседовать о вашем моральном долге перед советскими людьми. Согласны? Выполнение нормы, проценты, дополнительное питание? все, о чем я здесь слышала, все это хорошо и нужно. Но посмотрим на все это с моральной стороны. Может быть, помимо процентов, вы найдете радость исполненного долга. Подумайте, как подойти к этому. Вы знаете ваших людей лучше, чем я,? я встаю.? Еще секунду. Следующее занятие кружка мы проведем в зале, для всех. То есть для тех, кто захочет. Я расскажу о Советском Союзе, о моих лучших впечатлениях. А теперь спокойной ночи».
Румынка меня уже ждала. Она хотела у меня переночевать. Мы беремся под руки и идем через поле к гостинице. Темно, хоть выколи глаза. Несколько раз мы спотыкаемся. Хотели сократить путь. Получилось наоборот. Так часто бывает в жизни. Ты думаешь, нашла дорогу покороче, а она оказывается длиннее.
Моросит дождик. Холодно. Несмотря на все это, мы говорим о модах. Любимая тема у женщин. Особенно о вещах, которых нет. Румынка в новеньком дождевике. Я спрашиваю ее? откуда. «Купила на барахолке под Москвой». Я тоже решаю купить там при первой возможности плащ и зонтик. Слишком часто здесь идут дожди. Правда, моя шинель не так быстро промокает, но пилотку хоть выжимай. В дождливую погоду я имею весьма печальный вид.
В комнате приятно и тепло. Мы кипятим чай, болтаем, смеемся. Будто две девицы. Самообман. В действительности нервы дают себя знать. Ложимся спать. Румынка должна встать в три часа утра. Она боится опоздать на поезд. Взяла в руки книгу, но тут же заснула. Позади у нас тринадцатичасовой рабочий день, да еще те два часа на дорогу туда и обратно. Когда утром просыпаюсь, нахожу записку от моей гостьи: «Очень жаль, что наше знакомство оказалось таким коротким».
Утро я начинаю с посещения строительной площадки. На этот раз? о чудо? я нахожу всех пленных на местах. Они откуда-то узнали, что я собираюсь прийти. Обращаю внимание прораба на это. Он отвечает мне: «Дорогой товарищ! Как только вы уйдете, старая игра в кошки-мышки начнется снова».
«Потерпите еще немного,? прошу я его.? Скоро это изменится. Мы ищем энергичного командира роты».
«Ну хорошо, подождем»,? говорит этот человек, которого немцы превратили в инвалида и которого они теперь так изводят своей плохой работой. Снова и снова я удивляюсь, как быстро проходит чувство ненависти. Даже у тех, кто многое перенес. Как велики их терпение, их человечность. Просто невероятно.
Поговорим откровенно
Оказавшись снова в лагере, я встретила у проходной Герберта К. «У вас сейчас есть время, Герберт? Пойдемте со мной, мне надо с вами поговорить».
«Извините, пожалуйста, госпожа Либерман, я жду здесь майора. Можно прийти к вам попозже?»
Я спросила дежурного, когда хотел прийти майор.
«Он ничего не сказал».? Услышала я в ответ.
«Дайте мне знать, пожалуйста, когда он придет».
«Хорошо».
«Пойдемте, Герберт. Вы его не упустите».
Мы сидим в моей комнате друг перед другом. «Поговорим откровенно, без задних мыслей. Вы неглупый парень, Герберт. Оставьте майора в покое. Пост коменданта никто у вас не отнимет. На эту работу вы годитесь. В лагере порядок. Чистота. Но руководитель актива? Для этого вам многого не хватает. Не только знаний. Их можно здесь приобрести. Вам недостает человеческих качеств. Не обижайтесь на меня. Я хочу вам добра. Вы слышали мнение актива? Оно совпадает с моими впечатлениями. Давно ли вы
