Лугальбанда не успел выполнить распоряжения своего друга. Раздался осторожный стук в дверь.
— Войдите! — крикнул Ницан. — Не заперто.
Дверь осторожно открылась. Вернее, приоткрылась. На очень маленький промежуток, достаточный разве что для тени. Но человек, вошедший в комнату, как раз и был похож скорее на тень, нежели на полноценное живое существо. И голос его походил на шелест, которым, если верить служителям заупокойных храмов, говорят именно тени — то бишь, души умерших. Правда, слова, произнесенные этим бесплотным голосом, не имели никакого отношения к потустороннему миру. Почти никакого.
— Здравствуйте, — сказал тенеобразный человек. — Мне сказали, что именно здесь я могу найти офицера, занимающегося расследованием убийства господина Шаррукена Тукульти. Это действительно так?
— Действительно так, — ответствовал маг-эксперт. — Оставьте в покое дверь, проходите. И назовите себя.
Человек-тень кивнул, прикрыл за собой дверь и сделал два шага в комнату. Введенный в заблуждение внушительным видом мага-эксперта, он коротко поклонился ему и сказал:
— Видите ли, господин следователь...
— Одну минутку, — прервал его Лугальбанда. — Я не следователь, я всего лишь помощник и эксперт. Следователь — вот этот тип, — он указал на стоявшего у окна Ницана. — Только, пожалуйста, не называйте его офицером. А то он лопнет от возмущения. Он слишком низкого мнения о способностях полицейских офицеров. Зовут его Ницан Бар-Аба и на данный момент он ведет следствие по делу об убийстве Шаррукена Тукульти и розыск преступника.
Ницан только кивнул, подтверждая сказанное, и вопросительно воззрился на гостя. Тот больше не походил на тень. Несмотря на широкий черный плащ. Тощее костлявое лицо было бледным, короткие иссиня-черные волосы тщательно напомажены. На вид ему можно было дать лет двадцать пять — двадцать восемь. Хотя глаза казались старше. Может быть, просто от усталости, сквозившей во всей фигуре.
— Меня зовут Цемэх, — представился посетитель. — Я секретарь господина Тукульти. Увы — бывший секретарь. Госпожа Сарит Бат-Сави посоветовала мне немедленно разыскать вас и ответить на все ваши вопросы.
— Очень благородно с ее стороны, — заметил Ницан. — Видишь, Лугаль, я сразу понял, что произвожу хорошее впечатление!
— Да, — продолжил Цемэх. — Она велела мне сделать это немедленно. А то — простите, господин Ницан, но это ее слова — она опасается, что к концу дня вы налакаетесь так, что следствие прекратиться само собой. Еще раз повторяю, господин следователь, «налакаетесь» — это ее слова, я не позволяю себе выражаться подобным образом.
— Ты прав, — сказал Лугальбанда восхищенно. — Она действительно не может прийти в себя от впечатления, которое ты произвел.
Ницан исподлобья взглянул на Цемэха. Тот непроизвольно поежился. И без того бледное лицо его приобрело землистый оттенок.
— Садитесь, — отрывисто бросил сыщик, усаживаясь на узкую кушетку. Вон туда, на табурет. Лугаль, ты тоже не стой столбом, сядь куда-нибудь. Итак, господин Цемэх, вы служили секретарем Шаррукена Тукульти. Скажите, когда вы узнали о том, что он должен встретиться с президентом Арам-Нимуртой?
— Вчера утром. Господин Тукульти велел мне подготовиться к этой встрече.
— Кто-нибудь еще знал об этом?
— Нет, ни в коем случае. Господин Тукульти предупредил меня, что встреча конфиденциальна.
— А госпожа Бат-Сави?
— Ей было просто сказано, что она должна нас сопровождать.
— А о том, что встреча будет происходить именно здесь, в загородной резиденции, вы знали заранее?
Секретарь отрицательно качнул головой.
— Ладно, предположим, что так. Скажите, о чем шла речь на встрече? До того, как вашему шефу стало плохо.
Цемэх смущенно кашлянул.
— Я не уверен, что вправе...
— Вправе, вправе. Мне предоставлены все полномочия. Может быть, вы предпочитаете отвечать в присутствии президента и министра полиции? Думаю, они не откажутся присутствовать.
— Н-ну... — секретарь снова поежился. — Вообще-то, записей я не вел...
— Да-да, мне это известно, — нетерпеливо бросил Ницан. — продолжайте. И ради Бога, без постоянных пауз. Вы умеете говорить нормально?
— Конечно, — Цемэх неожиданно приободрился. На впалых щеках даже проступил слабый румянец. — Речь шла о соглашении между правительством и оппозицией. Господину Тукульти было предложено войти в состав правительства. Президент предложил ему пост министра иностранных дел. Кроме того, его заместитель господин Набу-Дал должен был стать министром экономики. Это ключевые посты, так что господин Тукульти склонен был принять предложение. Собственно, речь уже зашла о некоторых чисто технических моментах соглашения. Но именно тогда моему шефу стало плохо.
— Ага! — сыщик впился взглядом в худую нервную физиономию секретаря Цемэха. — Вы уверены, что ему действительно стало плохо? Вы ведь давно работаете в его аппарате?
— Два года... — Цемэх задумался. — Сейчас я не уверен в этом, признался он. — То есть, я сидел так, что не видел его лица. Просто господин Тукульти вдруг откинулся на спинку кресла и застонал. Все переполошились. Я подбежал к нему. Его глаза были закрыты. Когда я склонился, он прошептал: «Мне плохо...»
— А вам не показалось странным, что отправляясь на важную встречу, ваш шеф — человек больной — почему-то не пригласил своего личного целителя? вмешался Лугальбанда. Ницан с одобрением посмотрел на друга. Вопрос был в самую точку.
— Видите ли, господин Тукульти доверял только одному целителю, посвященному Сентацерру-Ишти. Сентацерр-Ишти наблюдал его в течение восьми последних лет.
— Тем более! — встрял Ницан. — Почему же он не пригласил его с собой? Уж кто-кто, а профессиональные целители умеют хранить тайны! Тем более личные целители политиков.
— Да, но... — Цемэх помрачнел. — Видите ли, два месяца назад... Чуть больше, пожалуй... Посвященный Сентацерр-Ишти погиб. Несчастный случай, автокатастрофа. Увы. Я думал, вы знаете.
Сыщик и эксперт некоторое время молча переваривали эту информацию.
— Два месяца назад, — повторил Ницан. — Вот как. Проводилось расследование? Это действительно был несчастный случай?
— Никаких сомнений, господин следователь. Несчастный случай. Посвященный Сентацерр-Ишти испытывал слабость к спортивным автомобилям. И он, честно говоря, не был самым дисциплинированным водителем. Его машина на огромной скорости врезалась в грузовик на трассе Тель-Рефаим — Лагаш. Согласно заключению полиции, господин Сентацерр-Ишти игнорировал указатель об ограничении скорости и не справился с управлением. Он как раз ехал сюда, в резиденцию президента.
— Сюда? — удивленно переспросил Ницан. — А что он здесь забыл?
— Ну как же... Два месяца назад здесь, в резиденции, проводилось торжественное богослужение в связи с началом сорокадневного поста по Таммузу, — объяснил Цемэх.
— Ах, да, — вспомнил Ницан. — Его пригласил президент... — он кивком попросил секретаря продолжить.
— Да, господин Тукульти получил официальное приглашение, — с готовностью подтвердил тот. — Как я уже сказал, он никуда не выезжал без посвященного Сентацерра-Ишти. Но целителя задержали какие-то дела, и он отправился в резиденцию позже. А мы — я имею в виду господина Тукульти, разумеется, и себя, поскольку сопровождал в тот раз, как, впрочем, всегда... Да, мы приехали вовремя. Увы, целитель слишком торопился, хотел наверстать время. И вот, на повороте все и случилось, — секретарь скорбно развел руками. — Вот с тех пор господин Тукульти и обходился без целителя... — он помолчал немного, потом добавил: — Господин Тукульти очень тяжело переживал эту смерть. Очень тяжело переживал...
— Понимаю, понимаю, — пробормотал Ницан.
