Его рот мгновенно приник к ее губам, теплый язык настоятельно давил на них, побуждая разомкнуться, стремясь проникнуть внутрь ее влажной пещерки. Страх, смешанный с чем-то необъяснимым, чего Элина не могла понять, буквально сковал ее.
Но лишь на мгновение. Словно очнувшись, она попыталась отстраниться и стала колотить его по груди, но Бонанж не отпускал ее. Терпкий запах лошадей и кожи терзал ее ноздри, мысли путались.
По телу девушки разлилось тепло, подобно меду. Она больше не пыталась высвободиться, словно застыла. Не шевельнулась, когда его пальцы потянули заколку, удерживающую ее волосы. Тяжелая шелковая волна упала ей на спину.
Внезапно его поцелуй стал необычайно нежным. Она наслаждалась его ласками, отвечала на них. Прошло несколько долгих минут, прежде чем он оторвался от ее губ.
– Хорошо ты воспитана или нет, – хрипло прошептал он, продолжая осыпать ее лицо поцелуями, – но распутную девицу ты могла бы сыграть блестяще, милые глазки.
Его слова подействовали на нее, как ушат ледяной воды. И она стала вырываться из его объятий.
– Ты… ты…
Она не могла найти слов, чтобы выразить свое возмущение. Однако он лишь сильнее прижал Элину к себе.
– Давай продолжим, – чарующим голосом проговорил он. Эти слова были последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, и Элина оттолкнула Бонанжа от себя. Оглядевшись, она бросила взгляд на тяжелую книгу, подняла ее и с силой швырнула в него. Книга пролетела мимо. Бонанж усмехнулся:
– Прекрасно, дорогая, прекрасно! – Он захлопал в ладоши. – Никогда не видел, чтобы женщина играла невинность так натурально, как это делаешь ты. Сначала на корабле, и вот теперь… Что ж, ты ведешь себя очень убедительно. Почти идеально. Но прежде чем ты швырнешь в меня что-нибудь более хрупкое, я лучше уйду.
Элина впала в отчаяние.
– Ты ведь не можешь держать меня здесь, как в тюрьме! – воскликнула она, увидев, что Бонанж направляется к дверям.
Бонанж не ответил. Выйдя в холл, он позвал кого-то по имени Луи. Ему ответил не раб, как ожидала девушка, а старый жилистый француз.
– Месье? – спросил мужчина, нисколько не удивленный тем, что его господин только что был в кабинете наедине с женщиной.
– Боюсь, тебе придется отложить все свои сегодняшние дела, – сказал Бонанж по-французски. – Этой юной леди нужно составить компанию до моего возвращения. Она не должна покидать имение, ни под каким предлогом.
– Понял, – ответил Луи, подмигнув своему хозяину.
– Мне не нужна компания, – на безупречном французском обратилась Элина к слуге. – Этот человек держит меня здесь против моей воли, и я прошу вас помочь мне!
Луи посмотрел на своего хозяина с сочувствием, но Бонанж лишь рассмеялся.
– Значит, ты говоришь по-французски, да? – произнес он. – И предполагается, что обучил тебя этому Филипп?
– Да, месье, – холодно ответила она. – А вы – негодяй, вы – настоящий дьявол…
– Довольно, довольно! – насмешливо воскликнул он. – Луи уже знает, что я негодяй и дьявол, поэтому ты не сможешь настроить его против меня. Он даже мог бы, я думаю, припомнить несколько историй о моих скандальных приключениях и рассказать их тебе. И не надейся, что сможешь очаровать его своими зелеными глазами, и он станет тебе помогать. Он знает, что просто так я ничего не делаю. Теперь, мадемуазель, я предприму то, что задумал, без малейших угрызений совести: вы дали мне для этого достаточно оснований.
Он повернулся и ушел, хлопнув за собой дверью. Луи едва сдерживал смех, поскольку был достаточно вежлив.
Элина с нескрываемой враждебностью посмотрела на Луи.
– Мужчины – все до единого – злобные и никчемные создания! – раздраженно проговорила она, плюхнувшись в ближайшее кресло. – Может, это и Ева соблазнила Адама яблоком, но он определенно вынудил ее сделать это!
Луи задумчиво разглядывал ее.
– Вы расстроены, да? – спросил он. – Не волнуйтесь, мадемуазель. Месье Бонанж не оставит вас здесь одну надолго. Он всегда очень снисходительно относится к своим возлюбленным. Он станет уделять вам столько внимания, сколько сможет.
К его удивлению, слова Луи не только не успокоили Элину, но разволновали ее еще больше. Она ни капли не сомневалась относительно смысла его слов, хотя ее знания о женщинах подобного рода были весьма скудными. Но она знала – Александр иногда рассказывал ей, – что мужчины часто держат у себя дома любовниц, чтобы «всегда иметь возможность получить удовольствие». К несчастью, Алекс не объяснил ей, что это значит, однако Элина догадывалась, что речь идет о чем-то безнравственном и пошлом.
За этот день ее трижды сочли распутной, а это уже слишком.
Она поднялась с кресла и с негодованием набросилась на Луи:
– К своим возлюбленным? Я не его возлюбленная и советую вам это запомнить! И сколько же «возлюбленных» держит этот мерзкий тип? И где они все? – Она жестом обвела комнату. – Полагаю, мне придется жить с кем-нибудь из них, а может, даже с парочкой!
Элина в гневе принялась ходить взад-вперед, как разъяренная львица в клетке.
