более правильный выбор. – Он повернулся к Элине: – До свидания, милые глазки!
Как только он вышел, слезы заструились по щекам Элины. На лице Джулии отразилось страдание.
– Про… простите меня, – проговорила Элина. – Вы были так добры ко мне, а я отплатила вам черной неблагодарностью. Вряд ли вы захотите, чтобы я оставалась здесь после всего, что он вам наговорил. Я… я соберу свои вещи.
Девушка направилась в сторону помещения для рабов, к жалкой каморке, которую делила с Сесилией, но мадам Ванье остановила ее:
– Пожалуйста, не уходи, прошу тебя.
– Не беспокойтесь, я найду другое место. Я не хочу становиться между вами и вашим братом.
– Нет! – с внезапной суровостью воскликнула Джулия. – Ты не должна уходить. По крайней мере, до тех пор, пока не узнаешь правду.
Элина устремила взгляд на мадам Ванье.
– Это я должна просить прощения, Элина, – сказала она. И добавила: – Я слишком мало доброты проявила к тебе. Не знаю, простишь ли ты меня, когда обо всем узнаешь.
И Джулия Ванье повела Элину в дом.
Глава 20
Человек, гордящийся своей родословной, подобен кусту картофеля – лучшая его часть находится под землей.
Сидя в спальне Джулии Ванье, Элина с недоверием слушала ее признание о предсмертной исповеди ее мужа, Филиппа Ванье. Но когда полностью осознала смысл сказанного, в ней всколыхнулись самые противоречивые чувства. Злость на отца и сочувствие к бедной обманутой жене Филиппа Ванье. Элине было хорошо знакомо чувство боли и обиды, которое заставило Джулию нарушить клятву, чтобы хоть как-то наказать покойного мужа. И все же…
– Ты очень молода, – говорила Джулия. – Недостаточно умна, чтобы понять меня.
Элина не могла не уловить нотки отчаяния в ее голосе. Но голова у нее шла кругом. Больше всего Элине хотелось убежать отсюда и никогда – никогда! – не возвращаться.
– Я понимаю, почему вы не захотели исполнить последнюю волю отца, – проговорила Элина. – Я бы не удивилась, откажись вы приютить меня в ту первую ночь. Но когда вы узнали, что я… когда вы… вы… – Она осеклась, и две крупные слезинки скатились по ее щекам.
Джулия Ванье испуганно охнула и протянула к Элине руки, но девушка оттолкнула ее. Она еще не была готова принять сочувствие и утешение этой женщины.
Мадам Ванье помрачнела.
– Я поступила несправедливо, – призналась она. – Но знала бы ты, как я страдала, не решаясь рассказать тебе правду…
– Но почему? – спросила Элина.
– Потому что, глядя на тебя, я видела ее. Ты совсем не похожа на Филиппа, значит, похожа на нее. А ты… ты такая красивая… Я никогда такой не была. У меня постоянно стояла перед глазами твоя мать. Я представляла себе, как Филипп держит ее в объятиях. Иногда мне даже хотелось возненавидеть тебя за то, что ты так похожа на нее, но я не смогла. Сама не знаю почему. Этот разговор дался мне нелегко. Постарайся меня понять.
– Мадам Ванье…
– Нет-нет. Называй меня просто Джулия. В конце концов, ты и мой брат очень… близкие люди. Мне кажется, мы с тобой знаем друг друга уже давно. В тебе есть все, что мне хотелось бы видеть в своей дочери. Я часто пыталась себе представить, какая она – дочь Кэтлин? Я завидовала Кэтлин, ведь у нее родилась дочь, которой не было у меня. Прошу тебя, называй меня Джулией, я буду счастлива.
Элина посмотрела в глаза мадам Ванье. Взгляд этой несчастной женщины так напоминал усталый взгляд ее матери, что девушка просто не смогла отказаться.
– Джулия? – вслух проговорила Элина.
– Мне очень жаль, что твоя мать умерла, – прошептала Джулия. – Мне, правда, очень жаль. Если бы я вовремя рассказала все, она, возможно, была бы жива по сей день.
Элина с жалостью посмотрела на Джулию. Эта женщина, должно быть, уже долгое время живет, неся на себе бремя вины.
– Не думаю, что от этого что-то зависело, – уверенно проговорила Элина. Ей захотелось хоть как-то облегчить страдания этой женщины. Хотя бы ради Рене. Она его единственная и любимая сестра. – Последние несколько лет мама очень сильно болела, – сказала Элина. – Она постоянно тосковала по отцу, так же как и вы. Кто знает? Возможно, новость о том, что у него есть еще одна жена, ускорила бы ее кончину.
– Он очень ее любил, да?
– Он и вас любил, – с горечью сказала Элина. – Иначе не уезжал бы от нас на многие месяцы, чтобы быть с вами. Если бы он не любил вас, то все время жил бы с нами.
На этот раз лицо Джулии было больше задумчивым, чем виноватым.
– Возможно. Кто знает, что произошло бы, если бы твой отец сделал, наконец, выбор. Но он так и не сделал его.
– Нет, не сделал.
– Он любил нас обеих. Каждую по-своему. – Джулия вздохнула. – Но она была его светом. Со мной он оставался лишь для того, чтобы защитить доброе имя своей семьи. Поначалу – наверное, это был
