все-таки наступит.
Бер смотрел через покрытое грязью ветровое стекло на девушек, которые небольшими группками выходили из строения-трейлера. Часть из них сели в разбитый пикап, который тут же уехал. Несколько девушек пошли по дороге в темноту; наверное, к автобусной остановке, подумал сыщик. Постепенно в здании погасли огни, свет остался лишь в одном окне. Там кухня, решил Бер, зная примерное расположение помещений в таких строениях. Открылась проволочная дверь, и на улицу с сигаретой вышла невысокая худая женщина. В этот момент Бер вышел из машины.
Марта. Та самая, которая ляпнула тогда что-то о ранчо с «жеребятами». Когда сыщик вышел из темноты в круг слабого света от трейлера, она испуганно дернулась, но профессионально быстро овладела собой.
– Привет, – поздоровался он.
– Мы уже закрылись. Девушки ушли домой.
Если она и вспомнила его, то не подала виду. Но Бер был проницателен. В ее черных глазах читался твердый ум – он заметил это во время визита сюда, и это вселило в него надежду. Вот он и решил вернуться.
– Я пришел не за этим, Марта.
– Говорить не…
– Будешь.
– Уже поздно. Я ложусь спать.
– Подожди. Докури сначала.
Она посмотрела на него со злобой.
Сыщик подумал, что сейчас для нее он просто мужчина, для которого она в молодые годы была товаром, как и девушки, работающие теперь на нее.
– Что тебе надо?
– Мне нужен пароль, чтобы попасть на ранчо.
Теперь она смотрела на него уже с неприкрытой ненавистью. Но Бер видел, что за злостью она пытается спрятать страх.
– Они вас ищут, – сообщила женщина. – Собираются убить.
– Кто «они»?
Женщина цокнула языком, ясно дав понять, что она скорее умрет, чем что-то скажет.
– Тогда скажи пароль.
– Нет.
Они немного помолчали.
– Заходи, – предложила Марта.
– Нет, спасибо, – отклонил приглашение Бер.
Фрэнк не хотел заходить с ней в помещение, где наверняка имелось оружие.
– Они не узнают, что это ты. Другие ведь тоже знают пароль. И таких много.
– Ну и спроси у них.
– А я спрашиваю у тебя.
– Здесь даром ничего не делают. Ты знаешь об этом?
– Да, знаю. – Сыщик начал ковырять землю носком ботинка. – Денег у меня совсем немного, а кредитные карты ты, наверное, не принимаешь.
Женщина приготовилась торговаться. Он посмотрел на нее. Марта отбросила сигарету и скрестила руки на груди. Ее блестящие глаза смотрели прямо на него – темные и холодные как ночь.
Глава 39
Когда темнота отступает и уходит вместе с холодом ночи, а воздух густеет от жары и тишины, как сейчас, ему снится, как он прикасается к маминому лицу. Он уже не знает точно, сколько ему лет. Прошло много времени. И его день рождения тоже. Один – это уж точно, но мамино лицо он помнит хорошо. Тонкую нежную кожу ее щек… круги под глазами… как он прикасался пальцами к ее полным губам… как они стукались лбами. Так он делал, когда был еще ребенком, чтобы выразить свою любовь, считая себя слишком взрослым, чтобы говорить об этом. Это сон о покое, которого у него больше нет. Он снится ему все время. Он преследует его, заставляет бежать. Он, правда, не знает, где находится, но, похоже, это место называется Куандо-Типмо, потому что он слышит эти слова очень часто. И хотя он не представляет, где именно, он понимает, что это где-то очень далеко от дома. Они забрали его обувь. Они всегда так делают. Долгое время он содержался один, но у него ощущение, что скоро все изменится. Охранники стали приходить к нему чаще и более тщательно проверять его состояние. Одно время ему стали давать больше еды, а иногда даже кока-колу, но это было давно. Он смотрит в окно и видит кактусы. Низкие шаровидные растения с пучками колючек, которые блестят на солнце как острые металлические иглы, окружают здание со всех сторон, куда ни кинь глаз. Время от времени он видел других мальчиков, да и то недолго, и знал, что их уже нет в живых. Как и того, кто лежал вместе с ним в нише фургона, в котором их везли с полотняными мешками на головах. Он сказал, что его зовут Крис, назвал и фамилию, но он ее уже забыл. Он только помнит, как этот Крис умер и тяжело давил на него сверху, а запах смерти заполнил все пространство ниши.
Глава 40
Наверное, Пол уснул, потому что, когда поднял голову, небо было уже розовым, а прямо перед его глазами торчали ботинки Фрэнка. Он посмотрел вверх и увидел, что сыщик сидит, прячась за линией хребта, и смотрит вниз на комплекс.
– Пароль добыл? – спросил Пол.
– Добыл.
Короткая свежая прохлада утра исчезала прямо на глазах, и к десяти часам солнце было уже высоко, обжигая их как раскаленная лава.
– Мы не знаем, как тут днем, – задумчиво сказал Бер. – Ночью у нас шансов больше, потому что ночной распорядок мы уже усекли. Но идти туда в темноте мне совсем не хочется. Продолжим наблюдение, а спустимся в сумерки?
Пол кивнул.
– Там нас прикрывать будет некому. Если придется стрелять, сможешь? – спросил Фрэнк.
– Да.
Они замолчали.
Они по очереди ходили к машине, чтобы спрятаться в тени и выпить воды. Заводить двигатель, чтобы можно было включить кондиционер, они опасались, поэтому в салоне было еще жарче, чем на воздухе. Вода была теплой, маслянистой и со вкусом пластмассы, но они все равно ее пили, потому что другой не было. К полудню они съели остатки вяленой говядины, которую купили по пути сюда. По их лицам катился пот, от которого щипало глаза, и хотя они закрывали лица и руки рубашками, все равно сильно обгорели. Глаза болели, головы буквально раскалывались. Рано утром из комплекса уехали несколько человек, и теперь внизу стоял только «форд-бронко». Днем на территорию заехал пикап с каким-то грузом в кузове, который был закрыт брезентом, но машину поставили за одним из зданий и ее не было видно.
Дон Рамон Понсетерра одевался очень тщательно, как всегда, хотя сегодня немного нервничал. Этот
