время здесь, в толпе, с такой милашкой, как Аннабель. Неожиданно я заметил, что с их уходом для меня тоже потускнели все краски праздника. И я сказал себе: «Так, так, так, Питер, дружище, не увлекайся. За ней бы пол-Лондона увязалось, к тому же ты ничего о ней не знаешь, кроме того, как она выглядит и говорит…»
А нужно ли знать больше? В конце концов, все должно иметь свое начало.
Я поднялся на трибуны и присоединился к Викки и Грэгу. Они рассказали, что нашли в баре два свободных места и просидели там целый час, потягивая джин с тоником и наблюдая за скачками по телевизору. Они играли в тотализатор, не задумываясь поставили на двух победителей и сорвали большой куш на восьмом номере.
— У меня день рождения восьмого числа восьмого месяца, — сказала Викки. — Восемь — мое счастливое число.
Они признались, что в целом неплохо проводили время.
К ним подошла Белинда, выглядевшая довольно мрачно, поинтересовалась, как дела, и была вне себя, узнав, что они много выиграли, поставив на восьмерку.
— Эта скотина никуда не годится, — не соглашалась Белинда, — а Кен теперь рвет и мечет.
— Почему, дорогая? — озадаченно спросила Викки.
— Он дал мне пятерку, чтобы я поставила за него на восьмой номер, а я вместо этого взяла и поставила на фаворита. Так он теперь ходит с таким видом, будто из-за меня потерял мешок золота.
— Ему сейчас несладко приходится, — тихо сказал Грэг. — Ты ведь и сама это знаешь.
— Он гордец и упрямец, — возразила Белинда, — и со мной не разговаривает.
Тут все заметили, как у нее в глазах блеснули две слезинки. Она вскинула голову так, словно хотела загнать их обратно, и с силой сжала ресницы.
Викки облегченно вздохнула при таком проявлении эмоций со стороны ее властной доченьки.
— Ничего, это пройдет, — успокоила она Белинду.
Та продолжала жаловаться:
— Я предложила вернуть ему те несчастные деньги, которые он мог бы выиграть. А он сказал, что не в этом дело. Хорошо, если не в этом, то в чем?
— Дело в его собственном «я», дорогая, — сказала Викки. — Ты попыталась оспорить принятое им решение. Более того, ты его переиграла. Вот из-за чего он бесится, а вовсе не из-за денег.
Белинда смотрела на мать широко раскрытыми, полными удивления глазами. И я подумал, что, возможно, сейчас впервые за свою жизнь, уже будучи взрослым человеком, она прислушалась к словам Викки. После длительной паузы ее взгляд скользнул на меня, и к нему вернулась вся его прежняя едкость и непримиримость.
— А вы, — спросила она, всем своим видом выражая антипатию, — вы что скажете обо всем этом?
— Я скажу, — ответил я без особого энтузиазма, — что он слишком привык, что вы безоговорочно подчиняетесь ему в работе.
— Я хотела сделать, как лучше, — оправдывалась она.
«А заодно доказать превосходство своего мнения», — подумал я, но понял, что вслух этого лучше не говорить.
Белинда поспешила сменить тему разговора, чтобы оградить свое внутреннее достоинство от дальнейших посягательств.
— Кстати, мы все хотели бы знать, что это за таинственная незнакомка, с которой вы разговаривали весь день.
«Все мы хотели бы знать» — это был эвфемизм придуманный Белиндой вместо «я сгораю от любопытства». Грэг и Викки казались заинтригованными. Судя по всему, они не заметили Аннабель.
— Какая незнакомка? — непосредственно поинтересовалась Викки.
— Она работает в жокей-клубе, — ответил я, — сопровождает иностранцев, приезжающих с официальным визитом. Сегодня у нее японцы. Я помог ей как переводчик, вот и все.
— В жокей-клубе? — пожала плечами Белинда. — Не похоже на них. Разве на скачки являются в подобном наряде?
— Обязательно покажите ее мне, — попросила Викки.
Аннабель появилась только после последнего забега. Она спустилась сверху и проводила своих подопечных к выходу. Я уже поджидал ее там, заставляя Кена и остальных ждать. Увидев меня, она подошла, кокетливо улыбаясь.
— Ронни Апджон — вон тот человек, впереди, рядом с женщиной в оранжевом пальто.
Мы вместе вышли на площадку для парковки автомобилей в сопровождении двух японцев.
— Я не могла с ним нормально поговорить: он все время то выходил, то возвращался, а я была занята с нашими друзьями. Но на первый взгляд ничего необычного в нем нет. Не без предрассудков, конечно. Он считает, что жокеи играют со смертью, а кто нет?
— Кто не играет со смертью или кто так не думает?
— Выбирайте.
Мы подошли к большому автомобилю, в котором должны были уехать наши важные гости из Японии. Я поклонился им на прощание, а сам старался не упустить из виду все удаляющееся оранжевое пальто.
— Ну, бегите догоняйте его, — сказала Аннабель, — если это необходимо.
Я улыбнулся, глядя в ее голубые глаза.
— Я позвоню вам, — сказал я.
— Смотрите не забудьте.
Вслед за своими подопечными Аннабель села в машину и закрыла дверцу. Я помчался догонять оранжевое пальто так быстро, как только мог, чтобы не привлекать при этом к себе внимание.
Пальто остановилось у большой серой машины, и мужчина, сопровождавший его, он же Ронни Апджон, открыл дверцу. Потом он открыл багажник, снял шляпу, бинокль в футляре, пальто и бросил их туда. Оранжевое пальто сдвинулось с места и сделало то же самое. Я получил возможность подойти ближе и получше разглядеть Апджона, прежде чем он уселся в автомобиль. Когда же это случилось, оказалось, что он сел не за руль, а на пассажирское сиденье. Вести машину должна была хозяйка оранжевого пальто, теперь одетая в серое платье с жемчужными украшениями.
Ронни Апджону, обладателю самой заурядной внешности, на вид было около шестидесяти, и мне пришлось мысленно разложить по полочкам его черты, чтобы понять, встречал ли я его прежде. Волосы седые. Лоб не очень высокий, в морщинах. Брови не так чтоб очень густые. Глаза слегка раскосые. На веках складки, появившиеся с возрастом. Нос крупный, слегка картошкой. Средних Размеров коричневатые усы. Рот строгий. Скулы… Я сдался. В его скулах ничего примечательного не было. К тому же он теперь сидел в машине, и разглядеть его можно было только через стекло.
Я развернулся и пошел к машине Кена. Он стоял, облокотившись на крышу автомобиля, с удивлением наблюдая за моими виражами.
— Ты знаешь, за кем ты следил? — спросил он, не понимая, что происходит. — Это был Ронни Апджон.
— Я, вообще-то, на это надеялся.
— Но почему?
— Я хотел сопоставить лицо с именем.
Я задумался.
— Кроме того, что он выполняет обязанности распорядителя, чем он еще занимается?
— Держит нескольких лошадей, — Кен размышлял, — имеет какое-то отношение к финансированию и к администрации. Точно не знаю. Я чувствую, еще немного — и его отправят на пенсию. Но в деньгах он не нуждается. Похоже, получил наследство, так как я бы не сказал, что сам он очень сообразителен.
— Он может здорово навредить тебе, — сказал я. Кен вздохнул.
— Все сейчас против меня. — Он выпрямился и собирался сесть в машину. — Кроме того, я устроил Белинде взбучку, а я ведь даже не знал, кто выступает под восьмым номером, не говоря уже об уверенности в победе. Я ужасно ее расстроил, и сам теперь по уши в дерьме.
