старший помощник – фигура нестерпимо бесполезная. Во-первых, он отвечает за аварийную эвакуацию, буде такая окажется необходимой, и, во-вторых, управление кораблем перейдет к нему, если погибнет капитан... Вот и все. При живом капитане ему только и остается что безмолвно любоваться ходом сражения на экранах.
Ядром женевского флота стала знаменитая Шестая эскадра: мобильная ударная группировка. Только на этот раз ее усилили вдвое, если не втрое, против штатного расписания. Адмирал Готлиб Констан вел 90 линкоров из 114, которыми, по сведениям всех четырех разведок русского мира, располагала Женевская федерация. Столько сил женевцы собирали раз пять или шесть за всю свою историю: когда воевали с Поднебесной (трижды), когда
Женева готовилась к этому удару на совесть.
Независимое государство Терра могло противопоставить два десятка тяжелый артиллерийских крейсеров (каждый из них уступает женевскому линкору по мощи совокупного залпа примерно на треть), еще десяток спутников-батарей (эти ничуть не уступали, но и не превосходили ударные корабли женевцев), практически равный рой малой космической и атмосферной авиации, артиллерию фортов на поверхности Терры, а также ее естественных спутников: Борхеса, Шекспира и Камю. Ну и флотилию командора Бахнова на десерт.
Женевцы начали удивительно грамотно. Если бы Констан не был врагом, Сомов, наверное, восхититься бы его искусством. Шестая эскадра издалека подавила форты Шекспира и Камю, понеся минимальные потери: артиллерия Борхеса и самой Терры не могла до них дотянуться. На это у Констана ушло меньше часа. Затем женевские корабли заняли позицию, при которой от главного калибра форта «Беринг» их загораживало тело планеты. Выбили искусственные спутники-батареи точно так же – с дальней дистанции. Правда, на этот раз потери оказались более значительными: крейсера Терры поддерживали огнем свои батареи, и получалось это у них отменно.
На второй этап Констан истратил полтора часа.
Затем он взялся за форт «Беринг» и остаток искусственных спутников-батарей, сконцентрированных на орбите Борхеса. Все так же – с безопасной дистанции. И вновь ему противодействовал терранский флот, но переломить ход сражения не смог, хотя и умножил потери женевцев... Через час и сорок минут «Беринг» перестал существовать. Одна за другой погибли батареи. Крейсерская эскадра Терры к тому времени уже не могла считаться серьезным противником: треть ее вымпелов была уничтожена. К тому времени у Констана было выбито восемь линкоров. Слишком незначительный урон, чтобы подарить Независимому государства Терра надежду – хотя бы призрачную, почти невидимую, символическую...
Когда-то в училище Сомов добрался до тактической программы,
Бахнов дважды запрашивал командование, но приказа атаковать не получил.
Женевцы сосредоточили свои усилия на фортах, главным образом защищавших пространство над маленьким сектором порто[8] . Методичная бомбардировка скоро дала ожидаемый результат – огонь укреплений на поверхности планеты явно слабел. Между тем, Шестая эскадра заплатила за свой успех всего лишь двумя вымпелами. Констан не пытался обстреливать столицу сектора – мегаполис Диаш; как видно, он рассчитывал на поддержку порто, во всяком случае, видел в них слабое звено Терры. Старейшины тамошних кланов время от времени давали женевским спецслужбам повод для подобных надежд... Некий Эдуардо Гомеш столь настырно протестовал против высылки женевской администрации, что заработал три месяца тюрьмы. Флагман адмирала Констана ровно за десять сутки до отправки Шестой эскадры с лунного рейда поменял название. Был он «Чакравартином», а стал «Свободолюбцем Гомешем»... Почти союзника лупить неудобно, поэтому ни одна ракета на взорвалась в пределах городской черты Диаша. В соседнем – польском – секторе город Новый Краков за час лишился половины жителей.
Не прекращая бомбардировки, женевцы начали высадку десанта. Жерла «Мастодонтов» открылись настежь, извергая тучи шлюпов. Ульи «Химмельтаков» выпустили роящуюся смерть...
«Сталиград» на получал информации о ходе боев в атмосфере. Наверное, женевцам приходится нелегко. Сомов знал, что перед десантниками ставят один огненный барьер за другим, что терранская авиация способна наделать серьезных неприятностей женевцам, что крейсерская эскадра все еще может попортить кровь женевцам... но ситуация в любом случае складывалась не в пользу защитников планеты. Форты подавлены, и некому теперь всерьез отвечать на аргумент главного калибра констановских линкоров. Допустим, женевцы высадят всего сто тысяч человек. Ну, двести, триста тысяч, полмиллиона – тоже возможные цифры. Какая разница? Как бы там ни было, сухопутные войска терранских Сил безопасности во много раз превосходят по численности десантный корпус, но все-таки потерпят поражение. Хотя бы и от одной сотни тысяч. Потому что сверху Шестая эскадра будет безнаказанно выжигать любые очаги сопротивления перед ними. И вся храбрость терранцев, вся их воля и вся долгая подготовка к драке – коту под хвост. Разгром – дело времени.
Оккупационные войска высаживались, высаживались, высаживались... Конца не было видно их потокам. Женева не хотела повторения Терры-8. Женева била наверняка. Десантная операция шла седьмой час, и ни разу Констан не дал шанса терранцам; адмирал демонстрировал безупречность. Немногое отделяло его от полной победы.
И только тогда терранское командование решилось поставить на последний свой козырь, в действенность которого к тому времени уже мало кто верил...
Только тогда командор Бахнов получил с Терры кодовый сигнал «подъем». Только тогда разошлись плиты над подземным ангаром на Борхесе, в пяти километрах от руин форта «Беринг». Только тогда четырехглавое чудовище начало свое восхождение из глубины, чтобы свершить последний суд над женевской эскадрой.
Четыре корабля всплывали на поверхность боя; их никогда не принимали всерьез, впрочем, ни одна разведка не имела об их тактико-технических характеристиках полных данных; их считали устаревшими; совокупная мощь залпа любого их них заметно уступала мощи залпа женевского линкора; высокой скоростью ни один из них не блистал; сама их постройка оценивалась многими за пределами Терры как большая стратегическая ошибка; да в конце концов, их было всего четыре...
И в тот день они сыграли роль четырех безжалостных жнецов смерти.
Броненосные крейсеры «Сталинград», «Синоп», «Грюнвальд» и «Реконкиста» принимали свой первый бой. Их экипажи готовы были погибнуть. Туда отбирали исключительно добровольцев, и добровольцев хватало. Никто из них не видел для себя места на Терре, утратившей волю.
Четыре против восьмидесяти.
Крейсера не пытались даже изобразить какое-либо подобие строя. Они просто вышли на дистанцию эффективного огня и дали первый залп. А потом четыре бронированных веретена разошлись и вонзились в тело шестой эскадры Федерации.
Беглый огонь...
Началось побоище. Не сражение, а именно побоище. Когда-то Терра вынуждена была
