Здесь логосом и паевою пыльюВершится торг, и, весом заклеймен,Трезубый жезл невыносимой быльюТерзается средь чисел и имен.Как плоть в Аиде, робок скиптр НептуновИ легче тени тяжкий призрак стен,Где некий ветр, едва заметно дунув,Подъемлет волны судорожных цен.Ужель не жалко, что в табачной синиНе светятся червонцы никогда?Не дремлют — равнодушные рабыни —У круглых спусков грузные суда?Иль вымысел — диковинный и острыйЗаморский запах, зов иной судьбы?Жаровни на треножниках, и ростры,Рассекшие пурпурные столбы?И целый век жемчужные шеренги,Как мертвецов, обходит аквилон,Чтоб утешался мстительный ГваренгиСлоновьим горем пестумских колонн?..
Еще, двусмысленная суша,Ты памятуешь пены спадИ глас Петра: «Сия ВенушаДа наречется Летний сад».Полдневных пленниц мусикияТебе воистину чужда:Недаром песни не такиеВокруг тебя поет вода,И в каждом ветре, с водной волиВрывающемся в гущу лип,Ты жадно ловишь привкус солиИ отсырелой мачты скрип!Средь полнощеких и кургузыхЭротов и спокойных муз —В нерасторжимых ропщет узахДуша, не волящая уз.Как будто днесь не стала яснойИ меньших помыслов тщета,И вызов кинут не напрасноУстами каждого щита!
О, как немного надо влаги,Одной лишь речи дождевой,Чтоб мечущийся в саркофагеОпять услышать голос твой!Мы легковерно ищем мира,Низвергнув царствие твое,И в связке ликторской секираУтоплена по острие.Но плеск — и ты в гранитном склепеШевелишься, и снова новТвой плен, и сестры всё свирепей
