его взгляд из пронзительного стал подозрительным, словно я нарушитель границы, который, не заплатив взятки, пытается протащить мимо бравого таможенника пуд героина.
— Предъявите документы, — вновь повторил он и покосился в сторону ближайшей группы своих сослуживцев, словно опасался, что я в один миг отращу себе бороду, распахну куртку, под которой окажется кило взрывчатки, и брошусь на него, требуя миллион долларов.
Естественно, ничего похожего не случилось.
Заклятие повиновения подходило тут лучше всего. Сержант застыл, сверля меня злобным взглядом.
В первый момент я хотел просто послать его куда подальше. На другой конец города, например. Пусть рысцой пробежится до Купчино, там в себя придет, ничего помнить не будет, а заодно и лишний жирок сбросит. Но в последний момент словно кто-то за язык меня потянул.
— Гаишник?
— Точно.
— Да… По пузу видать. Взятки берешь? — поинтересовался я.
Отвечать сержант явно не хотел, но заклятие повиновения — вещь серьезная, лишний раз не поспоришь.
— Беру, — после долгого сопротивления выдавил он.
— Много?
— Не то чтобы… Много беру, а если беспредел…
— С начальством делишься?
— Так ведь иначе с точки снимут.
— Семья, дети?
— Да была там одна, так я ее давно…
— Все понятно, — остановил я его. И тут в голову мне закралась одна шальная мысль. Нет, самому бы мне в голову ничего подобного никогда не пришло… — Следуй за мной, — приказал я.
Он послушно отправился за мной в мой любимый дворик. Не стоило оставлять его торчать столбом у всех на виду.
А во дворе меня ждала удивительная картина. Все стены были забрызганы дерьмом. Две старушки под воздействием морока все еще слепо бродили по дворику, то и дело натыкаясь на стены. А аморф продолжал подтаскивать все новых слуг маркграфа и, безжалостно прессуя, запихивал их в авто. Интересно, сколько переломов мне придется лечить после такой погрузки. Но это еще не все. У распахнутых дверец микроавтобуса на асфальте, широко раскинув ноги, сидела еще одна старушка. Лицо у нее было побелевшее, рот приоткрыт, глаза выпучены, волосы торчком. Обгадилась бабуся. В общем, все факторы травматического шока на лицо. Казалось, она загипнотизировано следила за действиями аморфа, и, лишь когда тот нырял в люк за новыми караванщиками, ее взгляд устремлялся в пустоту.
— Через пару минут закончу, — ответил он, тяжело дыша. Похоже, я наконец-то утомил эту неугомонную тварь.
— А как там обстановка? — я кивнул в сторону люка. Естественно, у меня не было ни малейшего желания спускаться и самостоятельно изучать, что там происходит.
— С той стороны ломятся… — протянул аморф.
— Напрасно… — вздохнул я. — Ладно, заканчивай. Надо ехать. Нас ждут великие дела.
— Угу, — пробормотал аморф.
Оставив пораженную бабку созерцать погрузку, я провел милиционера к люку. Вскоре вновь появился аморф с парочкой стражников маркграфа.
— Много их там еще? — поинтересовался я.
— Эти последние.
— А машина потянет?
Аморф только пожал плечами, или что у него там было вместо плечей.
— Сколько их там всего?
— Шестнадцать.
По-моему, это тоже своего рода колдовство — запихать шестнадцать, пусть даже не совсем людей, в салон микроавтобуса. Не всякий хачик сумеет так пассажиров в машрутку набить. Но, судя по всему, у аморфов своеобразное представление о геометрии. Однако пора было разобраться с милиционером. Сначала я хотел навести на него морок или память стереть, но потом подумал, что забавнее будет его в дерьмо окунуть. Пусть посидит и подумает.
Сержант шагнул к люку, но вместо того чтобы исчезнуть в темном отверстии, он провалился по пояс и застрял. Теперь он торчал из люка, словно нелепое фантастическое растение. Несколько секунд я созерцал содеянное, не зная, плакать мне или смеяться, а потом повернулся и направился к машине. Аморф, уже перевоплотившись, сидел на месте водителя.
Последний раз взглянув на сюрреалистическую картину: две ошарашенные и одна обалдевшая старухи и сержант постовой службы, по пояс торчащий из асфальта, я нырнул в кабину.
— Поехали?
Какое-то время Тогот думал. Пока он вертел своими колесиками, я вновь кинул аморфу:
— Давай крути педали!
Мотор лениво зафурчал, микроавтобус начал разворачиваться, старательно объезжая сидящую на асфальте старушку и торчащего из люка милиционера, вот он вырулил с изгаженного дерьмом двора…
Еще лет десять назад, на заре перестройки, обустраивая свой бизнес проводника, я договорился с правлением ЖСК одного точечного дома в новостройках, и они отдали в мое полное распоряжение подвал дома. Взамен я платил квартплату за весь дом в пятьдесят квартир. При моих нелегальных доходах это было не слишком накладно. Подвал я отремонтировал, превратив пять небольших комнат в некое подобие отеля. Сначала жильцы дома, несмотря на денежные вливания, возмущались, так как в подвале то и дело появлялись неприятные соседи. Потом появился Орти с его пространственно-временными карманами, и проблема «зависших» караванов оказалась решена на какое-то время. Когда же квартира сгорела и моя жизнь вновь изменилась, словно резко повернувшее русло реки, я вспомнил про «гостиницу для незваных гостей». Времена, точно так же, как и хозяева части квартир, сменились. Правление кооперативного дома встретило меня с распростертыми объятиями. И тут же поползли слухи, что я не только богатый, но и очень страшный человек, который торгует гастарбайтерами из Азии. Пришлось снова давать на лапу, подмазать несколько чинов из миграционного контроля, а также посадить на зарплату местного участкового, который порой напоминал мне ненасытную пиранью, и лишь моя угроза переехать вместе с «гостиницей» в другой район заставила его умерить аппетиты. А так как гости в нашем мире задерживались не так уж часто и в большинстве своем, оказавшись здесь, вели себя, по крайней мере, осторожно, жильцы смирились. К тому же квартплату за них я вносил исправно.
Вот и в этот раз ничего не оставалось, как сгрузить караванщиков в гостиницу. Я оставил Тогота и аморфа разбираться с ними, а сам отправился прогуляться. Последние дни оказались уж очень насыщенными, а я, если не считать отдельно взятых подвигов, привык к спокойной жизни. Тут же все сразу: и Мясник, и Древние, черт бы их побрал, а теперь вот этот караван.
Взяв баночку «девятки», я устроился на скамейке. Пиво чуть горчило и было омерзительно теплым, но даже это не могло испортить мне настроение. Тогот разбирался с маркграфом и его слугами, а я мог отдохнуть. Мой покемон был занят, а значит, ближайшую пару часов я не услышу ни одного дурацкого совета и колкого замечания.
По скверу ползли длинные вечерние тени, но я не замечал их, наслаждаясь тишиной и пивом. На мгновение перед глазами встала картина: три растерянные, ошарашенные бабуськи и сержант, торчащий из люка. Вновь на меня накатила волна смеха, а потом… горечи. Бабки, ведь они не виноваты, что жизнь
