Защитник

всеобщее обозрение, работала.

— Привет, парни, — начал я издалека на чистом шведском. Никогда раньше не знал этого языка.

Оба амбала не спеша повернулись в мою сторону. Волосы «ежиком», низкие приплюснутые лбы с глубоко посаженными свинячьими глазками, огромные челюсти, плавно переходящие в головогрудь, накачанные торсы, штаны хаки и высокие черные ботинки. С первого взгляда они казались братьями- близнецами, и, лишь приглядевшись, можно было найти незначительные различия. Только теперь я понял, кого они мне напоминают — типичные скинхеды или палачи-убийцы из плохих фильмов.

— Ну… — невнятно протянул один из здоровяков, поигрывая металлическим прутом с раскаленным кончиком. В воздухе неприятно пахло паленой плотью.

— Хотел узнать, мальчики, чем это вы тут занимаетесь?

— Тебя забыли спросить, — невпопад брякнул один из них.

— А хамить-то зачем? — самым невинным голосом продолжал я. — Я вот вижу, вы человечка мучаете. Неужели никто вам не говорил, что надо возлюбить ближнего своего?

— Я тебя сейчас возлюблю, догоню и еще раз возлюблю, — брызгая слюной, прошипел один из них.

— И вообще, кто ты такой? — начал второй «скинхед». Видно, он был посообразительнее. — Как ты вообще сюда попал? Здесь же охраняемая территория. — И он, сжав кулаки, шагнул в мою сторону.

— Вот я и зашел проинспектировать, что вы тут охраняете. Да вижу… — но договорить я не успел. Тот, что посообразительнее, неожиданно выбросил кулак в мою сторону, причем сделал он это так быстро, что я едва успел увернуться.

— Ты чего, Карлсон? — удивился здоровяк с прутом.

— Ого, он еще и Карлсон! Интересно, у него моторчик есть?

— Дурак ты. Тут пол-Стокгольма Карлсоны. Это как у нас Ивановы…

И вновь мне с трудом удалось избежать очередного удара.

— Ты бы лучше не прикалывался, а за противниками следил.

— Полностью отдаюсь в ваши руки, мой дорогой учитель, — съехидничал я. Все равно, судя по скорости движений, сам я с одним «скинхедом», может быть, и справился бы, правда, не без потерь, но с двумя… А ронять свое реноме и звать на помощь аморфа и остальных не хотелось. К тому же я не знал, защищены ли мои противники заклятиями, а то ведь можно и самому схлопотать. Хватит с меня скелетов.

— Хочешь потешить свое самолюбие?.. Хорошо.

По моему телу прошла волна неприятной дрожи. Ощущение ниже среднего, словно тебя на какое-то время подключили к электрощиту.

Дальше все было как обычно. Защитных заклятий у «скинхедов» не оказалось, и хоть работали они руками и ногами по полной, до Тогота им было далеко. Одного я (точнее, мой покемон) вырубил, пройдясь по болевым точкам, — теперь у меня неделю будут болеть указательный и безымянный пальцы на правой руке. Второй получил локтем по темечку и расслабился, расползся по полу, так ему «захорошело». Я присел над «торчком» и, пока Иваныч и аморф отвязывали Викториана, живо побеседовал с Карлсоном. Оказалось, что и моторчика у него нет, и живет он не на крыше, а служит старшиной в подразделении шведского спецназа и работает с Викторианом, выполняя приказ свыше. Всей операцией руководит служба безопасности короля. Ну а в следующем зале нас ждали Фатя и еще трое лбов.

Узнав все, что необходимо, я отправил забияку в царство Морфея часов этак на пять-шесть.

Состояние же Викториана оказалось много хуже, чем мы предполагали. Он был весь в крови и ожогах, хрипел, судя по всему, руки и ноги у него были переломаны в нескольких местах. Пузыри красной слюны вздувались у него на губах, и он пытался ловить ртом воздух и что-то сказать мне, но я так и не понял, что именно. Даже если бы я с помощью Тогота поставил его на ноги, на сегодня он отвоевался. Колдовство колдовством, а выносливость человеческого тела имеет определенный предел. Я был вообще удивлен, как он до сих пор держится в сознании.

Выслав аморфа вперед, я кровью одного из «скинхедов» быстренько нарисовал любимую транспортную пентаграмму.

— Отправь его прямо к Зеленому Лику, — попросил я Тогота. — Сумеешь? А то нам и без него хлопот хватит.

Я мысленно представил, как перекосило моего покемона. Не любил он Древних.

— Хорошо…

Мы положили тело Викториана в середину пентаграммы, и оно, обратившись в облако дыма, растаяло в воздухе. Я повернулся к Иванычу и маркграфу.

— Готовы?

— Да, — за обоих ответил Иваныч.

— Тогда вперед. Последний бой, он трудный самый…

Глава 13 Интерлюдия 3 БАУНТИ

В бананово-лимонном Сингапуре,
в буре,
Когда поет и плачет океан…

А. Вертинский

Ступив на трап самолета, я застыл от удивления. Сразу за посадочным рукавом столпилось с десяток служителей местного аэропорта с… инвалидными креслами.

— Разве с нами летела группа инвалидов? — удивился я.

— Спускайся давай, люди ждут, — ментально подтолкнул меня Тогот.

Мне ничего не оставалось, как последовать совету Тогота. И тем не менее я пребывал в полном недоумении.

— А ты чуть задержись, сам все увидишь.

Проходя мимо людей с инвалидными креслами, я сделал вид, что у меня развязался шнурок, сам же из-под локтя наблюдал за происходящим.

— Ну, ты идешь? — нетерпеливо позвала меня моя супруга Аллочка, но я только отмахнулся.

— У меня тут какая-то ерунда со шнурками. Ты иди, очередь на регистрацию занимай. Я сейчас догоню.

Аллочка лишь фыркнула. На ее языке это означало: «Вечно ты в самый неподходящий момент…» Потом, резко вздернув нос, она повернулась и демонстративно зашагала дальше по приемному терминалу.

— А без этих фокусов ты не мог? — обозлился я. — Теперь она мне эти шнурки целый день вспоминать будет.

— Ну, тут тебе повезло, по местному уже семь вечера, так что долго она тебе мозги компостировать не будет…

Я мысленно выругался и, готов был уже продолжить перепалку с Тоготом, как из люка самолета показался прелюбопытнейший экспонат — наш турист, но не просто турист, а один из тех, кто решил не тратить напрасно восемь часов перелета. Как только лайнер оторвался от асфальтовой дорожки в Пулково,