пролетевшей мухи.
– В апреле, – не совсем уверенно ответила Пэнси. – Шестого числа.
– Итак, шестого апреля какие-то люди пытались ограбить ваш магазин в Арлетте?
В ответ – утвердительный кивок.
– В котором часу это произошло?
– Э-э-э… Около десяти.
– Значит, в десять? Еще один кивок.
– Утра или вечера?
– Вечера, – неохотно ответила Пэнси, впервые осознав, что почва начинает уплывать у нее из-под ног.
– В это время, насколько мне помнится, уже темно. Так?
– Так.
– Значит, дело было ночью? – Д-да.
– Спроси ее, что этой старой корове понадобилось делать в магазине в такое время! – посоветовал голос из толпы.
Одри кинула быстрый взгляд в сторону говорившего и подумала, что за это предложение стоит зацепиться.
– И что же вы делали в своем магазине среди ночи, тетушка Пэнси? – спросила она.
Пэнси поскучнела и нервно огляделась по сторонам. Ей явно не хотелось отвечать на этот вопрос.
“Любопытно, любопытно”, – подумала Одри и решила немного нажать на тетушку Пэнси.
– Итак, что вы делали в магазине, тетушка Пэнси?
– Ничего, – пролепетала Пэнси.
– Как это ничего, ты, ослиная задница! – раздался из толпы чей-то низкий бас. – Всем известно, что она по ночам приторговывает спиртным!
– Спиртным? – изумленно переспросила Одри.
– А то еще чем же! – откликнулся все тот же бас, принадлежавший, очевидно, кому-то из гостей, приехавших из Арлетты. – Утром постными булочками торгует, а по ночам огненной водицей, лицемерка чертова!
Послышались насмешливые возгласы и свист. Одри не могла скрыть своего изумления.
– Это правда, тетушка Пэнси?
Пэнси молчала, и это молчание было красноречивее любого признания.
– Вы в самом деле ужасная лицемерка, Пэнси Хьюлегт! – закричала Одри. – Всегда осуждали свою сестру за то, что она делает домашнее вино, а сами… А сами торгуете спиртным – по ночам, тайно… Эх, вы!
Пэнси втянула голову в плечи и ничего не ответила. – Одри тоже немного помолчала, приходя в себя от услышанного и собираясь с мыслями, а потом задала свой следующий вопрос:
– Вы, кажется, носите очки, я не ошибаюсь? Вопрос этот был сугубо риторическим, поскольку очки в железной оправе и сейчас поблескивали на кончике носа мисс Пэнси.
Пэнси медленно кивнула головой.
– И еще я припоминаю, что вы писали в недавнем письме своей сестре о том, что плохо видите в темноте.
– Да, но…
– Да или нет? – перебила ее Одри. Кто-то в толпе снова не выдержал и крикнул:
– Отвечай, когда тебя спрашивают, калоша рваная! Пэнси вздрогнула и нервно покосилась в толпу. Одри ждала ответа, не сводя глаз с лица тетушки Пэнси.
– Э-э-э… Возможно, – уклончиво ответила Пэнси.
– Что значит – возможно? – возмутилась Одри. – Отвечайте: вы плохо видите в темноте? Да или нет?
– П-пожалуй, да.
– Пожалуй? – ехидно повторила Одри. – Но вы же писали об этом своей сестре! Тоже будете отрицать или вам письмо показать? Писали или нет?
Пэнси поежилась, повертела головой так, словно у нее затекла шея, и наконец неохотно призналась:
– Писала. А что?
– Ничего. Все в порядке, – насмешливо ответила Одри. – Итак, подведем итог. Было темно. Вы носите очки. Вы плохо видите в темноте. Все верно?
Теперь Пэнси Хьюлетт была уже не на шутку испугана.
– Н-ну, хорошо, – сказала она. – Но неужели вы думаете, что я стану лгать? Ведь я истинная
