глаз Сильфарина.
- Тебе нельзя вперед.
От изумления и растерянности мальчик только и мог, что глотать ртом холодный воздух. Зато за него ответил Улдис:
- Ты спятил, Высший?!
- Ты не в себе, свон! – в это же время крикнул Ругдур. – Путь назад отрезан! Слышал вой? Это оборотни, они жаждут крови, и их там целая стая!
Улдис нервно и настойчиво тряс его за локоть.
- Ругдур…
- Ты хочешь, чтобы мальчика опять приволокли к Хакрису? – Сайибик сверкнула глазами: она про- Читала о заточении Сильфарина в Заршеге.
- Слушайте, Высшие, нельзя стоять на месте!
- Я не хочу, чтобы ему перегрызли горло! – чуть ли не прорычал рельм.
- Тогда отдайте его мне! – внезапно для всех и даже для самого себя заявил Норах.
- Что?! – одинаково отреагировали Улдис и Сайибик.
- Что ты сможешь сделать? – требовательно спросил Ругдур.
- Я унесу его в горы.
- Да хватит вам уже! – взорвался Улдис. – Вперед надо! Оборотни ближе крихтайнов.
В подтверждение слов сатира снова раздалось несколько волчьих голосов. Только тогда беглецы опомнились и бросились прочь от приближающейся стаи.
- Скачи отсюда, Сильфарин! – велела Сайибик, хлопая вороного по крупу. – Скачи!
Но мальчик, задрожав, сдержал прыть своего коня: да и не умел он еще скакать верхом галопом.
- Нет! Я не могу оставить здесь… никого из вас.
- Но ты должен, - глухо проговорила Сайибик.
- Он не уйдет далеко даже с Тенкиуном, - мрачно заметил Ругдур.
Напряжение, витающее среди них, нарастало с каждым мгновением.
- Меня везде, везде найдут, - шептал Сильфарин. – Везде… Эйнлиэт…
Ругдур тяжело выдохнул:
- Но не высоко в горах. Забери его, свон.
Норах подлетел к Сильфарину и, ухватив его под руки, бережно поднял со спины жеребца.
- Нет. Тенкиун… Не отпускай хоть ты меня…
- Почему ты боишься? – ласково шепнул свон.
- Я устал уже сворачивать с пути. Устал… Так нельзя…
- Ты потом поймешь, что так надо.
- Тенкиун…
Вороной внезапно громко заржал, поднялся на дыбы… и Сильфарин уже поверил в то, что вот сейчас он каким-то чудом заберет его с собой и домчит, домчит через ночь, через равнину, через ряды вооруженных солдат князя Файлиса… к Каллаону, к Палнасу, к Рунну… Может быть, даже к Свету!
Но его ждал сильнейший удар: Тенкиун ничего этого не сделал. Он просто… убежал.
Бросил!
Сначала Сильфарин не верил. Это просто сон, это очередной из его кошмаров, это не может быть явью! Но проснуться все никак не получалось…
- Тенкиун…
- Забудь о нем, мальчик, - быстро заговорил Норах. – Он…
- Не могу…
- Он ускакал, понимаешь? Надо забыть, малыш, надо забыть… Эх, ну почему ты не старше хотя бы годика на три? – Он развернул мальчика лицом к себе и прижал к груди.
- Мне надо за ним, - уже совсем не осознавая, что говорит, шепнул Сильфарин.
- Ну, куда, куда тебе за ним угнаться? Забудь… Обычная история. Лошади часто волков пугаются, и…
- Нет! Тенкиун не боится оборотней! И он не мог просто так меня бросить, не мог! Он… он что-то почуял… Там, на юге…
Они бежали. На горизонте проступили очертания войска. А позади… Им казалось, что спинами они уже могли чувствовать жгучее дыхание хищников…
- Разве ты не можешь прогнать луну, госпожа? – спросил Улдис.
Сайибик покачала головой.
- Думаешь, я не пыталась? Еще как пыталась! Но Эйнлиэт, пославший сюда волков, не позволил мне… Норах, чего ты ждешь? Уноси мальчика!
- Нет! – крикнул совсем замученный ребенок.
И сын Племени Белого Пера не взлетел.
- Нас зажимает в тиски! – поддержал Великую рельм. – Быстрее, посол! Чего медлишь?
- Нет! – Опустив подбородок на плечо свона, Сильфарин посмотрел на Ругдура блестящими от отчаяния глазами. – Ты обещал, что всегда будешь со мной…
- Да. – Он опустил взгляд. – Обещал… - и снова вскинул. – И буду! Буду, раз давал слово! Только ты, главное, сейчас спасайся. А я… а мы… как-нибудь…
- Как?
Норах, уже готовый к взлету, помедлил, оглянулся через свободное плечо и пристально посмотрел на Ругдура. В светлых глазах промелькнуло понимание. В темных – твердая решимость. Это было краткое мгновение, но его оказалось достаточно для того, чтобы соединить две похожие души, пусть и чужие друг другу. Соединить, возможно, через этого необыкновенного мальчика, которого один любил, уже как сына, а другой держал на руках, чтобы спасти…
Норах странно улыбнулся. Едва заметно, да, но Ругдур – заметил.
- Тебе придется бежать очень быстро, воин, - негромко сказал свон. – Позаботься о том, чтобы сатир и Великая не отстали. Смотрите на меня: я укажу вам дорогу. – Он крепче обнял Сильфарина и с силой оттолкнулся от земли. – Бегите!
Они бежали следом за разрезающим небо и саму ночь Норахом. На север. К Эвильскому хребту. И по звукам за их спинами поняли: там происходило что-то совершенно немыслимое. Оборотни столкнулись с отрядом крихтайнов, началась битва, но при этом и те, и другие не забыли о своих целях, а вернее, о своей общей цели – и продолжали гнаться за заветной добычей.
Оборотней подстегивал страх перед Эйнлиэтом. Крихтайнов – приказ князя, конечно же. Только вот как Файлис узнал о горстке путников, покинувших Талавир этой ночью, находясь у врат Каллаона?
Улдис начал задыхаться раньше всех. Он стонал, хватался за бока и стискивал зубы, то и дело морщась от нестерпимой боли, расплавляющей мышцы и разрывающей легкие. Ругдур обхватил сатира за плечи.
- Терпи, приятель, терпи… Осталось немного…
- Я не понимаю, как он собирается спасти нас… - выдавил Улдис.
- Кто?
- Норах.
Сатиру ответила Сайибик:
- Он хочет спрятать всех нас в Галь-та-Хуре, «Звезде на камнях».
- Где?! – От изумления Улдис даже позабыл об усталости. – В Галь-та-Хур не пускают чужаков! Нораха сурово накажут.
Никто ничего не сказал. Накажут? Да, накажут, потому что Закон Племени Белого Пера очень строг. Накажут. Если он приведет их в свой город.
Если…
- Утро… Улдис, Ругдур, утро… - Сайибик устало улыбалась. – И нет луны. И крихтайны отстали…
