- Осторожнее, Норах! У неё есть кинжал.
Но ни свон, ни странная девушка ничего не успели предпринять: из-за спины Нораха, закрытая его широким торсом и белоснежными крыльями, заговорила сама княжна Реаглинская.
- Прошу, не трогайте её! Она – ангельское создание.
- Неужели? – ухмыльнулся Сильфарин, всё еще не видя Люсмию. – Твой ангел, княжна, только что придумал мне столько ласковых имен…
- Она… Она просто… Сильфарин, ты можешь выйти? Мне нужно сказать кое-что.
- Охотно. – Сильфарин накинул поверх тонкой нижней рубашки грубую дорожную и, встав с кровати, подошёл к двери. – Давайте же выйдем, - обратился он к Нораху и юной красавице. – Не будем заставлять ждать госпожу.
Взглянув в лицо Люсмии, молодой человек прежде всего отметил её немного опухшие и покрасневшие глаза. «Ещё бы – так плакать…»
- Надеюсь, госпожа моя, ты хорошо спала… и мы тебя…
- Не нужно этого, Сильфарин, - довольно сухо прервала она. – Ты пойдёшь в Балгуш?
- Да.
- Тогда я тоже пойду.
Отпустив девушку, Норах стремительно протянул обе руки и сжал плечи Сильфарина и Люсмии.
- Вы оба сошли с ума! – чуть ли не рявкнул свон. – Так, малыш, сначала ты. Какой ещё Балгуш?! Ты в своём уме?
- Да, Норах, - спокойно улыбаясь, ответил юноша. – Если хочешь, спроси у Сайибик. Она одобрила идею.
Сын Племени Белого Пера грозно хмыкнул и повернулся к Люсмии.
- А ты, госпожа, с чего это надумала с нами лезть в пекло? Забыла об участи своего отца?
Вот это он зря сказал. Люсмия вспыхнула и вырвалась из его хватки, оттолкнув руку. Её щеки покрылись пятнами от негодования.
- Не смей, свон! – Выплеснув наружу своё возмущение, княжна быстро успокоилась. – Никогда не напоминайте мне о смерти отца…
Норах промолчал.
- Зачем тебе в Балгуш, Люсмия? – Девушка из племени людей подошла к княжне и ласково обняла её. – А как же я тут буду без тебя? За эти… восемнадцать дней, что я здесь, ты стала мне родной…
- Так надо, милая моя девочка. – Люсмия погладила её по волосам. – Если ты хочешь, пойдём со мной.
- Нет! – Она отстранилась. – Я ведь уже говорила, что не вернусь туда, откуда пришла! Никогда.
Обе долго молчали, глядя друг на друга. А Сильфарин и Норах с интересом и непониманием наблюдали эту сцену и ждали продолжения действия.
- Тогда нам придётся проститься, - прошептала, наконец, Люсмия. – Но я пойду в Балгуш.
Девушка закрыла лицо обеими руками и убежала прочь по длинному и тёмному коридору.
- Пойдёшь с нами? – будто уточняя, подал голос Сильфарин. – Ну, это мы ещё подумаем, брать тебя с собой, или не брать.
- Что это значит? – возмутилась княжна.
- Подожди до утра, госпожа. Ты ведь не против того, чтобы подождать, верно? А мы пока посоветуемся с остальными.
Он был почти уверен, что Сайибик откажет Люсмии. После того, что он и его наставница слышали ночью, во дворе…
Но Великая на него словно ушат ледяной воды вылила.
- Отлично, пусть собирается в дорогу.
- Что? – переспросил не менее удивлённый ответом Сайибик Норах.
Сильфарин, забыв о почтении к учителю, схватил наставницу за локоть и отвёл в сторону.
- Зачем?
- Пусть идёт, раз ей это нужно. – Великая казалась совершенно невозмутимой.
- Но она… Она идёт за тем, чтобы отомстить, - шёпотом напомнил Сильфарин. – Не забыла её вчерашних молитвенных слов?
- Нет, не забыла. Вот поэтому-то я и хочу, чтобы она пошла. Знаки говорят, что из неё выйдет хороший спутник и союзник.
- Да она же готова самому Рагхану горло перерезать! – Сильфарин чуть не сорвался на крик.
Великая опустила глаза в землю.
- Что ж, если так случится, хоть это и маловероятно, будет только легче…
Это был самый сокрушительный удар за всё сумасшедшее утро.
- Что ты сказала? – Юноша не верил своим ушам. – Будет легче?! Да как ты… как ты могла произнести такие слова?..
- Он всё равно должен умереть, Сильфарин. Ты не сможешь…
- Перестань! Я не верю, что ты… желаешь ему смерти.
- Но я служу Рунну, мой мальчик. – Сайибик ласково провела ладонью по его щеке, сдерживая слёзы. – А кому служишь ты, его сын?
Сильфарин отнял её руку и отвернулся. Ярость, негодование, детская растерянность и смутный страх клокотали в его груди, подступая к горлу, сдавливая гортань, мешая дышать. Как она может? Сайибик, его добрая, милая наставница… Нет, она не в себе, она сама не понимает, что говорит. Очень скоро она всё поймет. Поймёт, что…
- Я никогда не убью его.
Для убедительности он повторил это ещё три раза – только почему-то шёпотом.
- Тогда… - Сайибик с трудом подавила вздох. – Тогда он убьёт тебя.
Юноша издал нечленораздельный звук, в котором слышалось отчаяние, и, схватившись за голову, принялся нервно расхаживать по двору то в одну, то в другую сторону. Сайибик терпеливо ждала, когда он успокоится. Очень терпеливо. Она просто закрыла глаза и даже не позволяла себе вздыхать – хотя невыносимо хотелось избавиться от тяжести, сдавившей грудь. Как нелегко… Учитель и ученик – они явно не понимали друг друга.
Наконец Сильфарин заставил себя угомониться и, несколько раз шумно выдохнув, остановился напротив Великой. Он как раз намеревался продолжить спор, но Сайибик его опередила:
- Сильфарин, в тот вечер, когда ты появился в Талавире… Ты помнишь?
Он в который раз закрыл глаза, помимо своей воли окунаясь в прошлое. Как не помнить? Могилки у стены города, молчаливые вумианы, Абха – Мудрейшая из Великих… А потом побег, оборотни, Тенкиун, полёт, горы… И такое неприятное чувство, от которого холодело всё внутри – ощущение того, что ты всё, всё делаешь не так, как надо. Что нельзя останавливаться – ни в коем случае нельзя! А судьба упрямо и безжалостно отбрасывает тебя назад…
- Сильфарин!
Он вынырнул на поверхность омута, жадно глотая воздух и, как за тростинку, хватаясь за спасительный голос Сайибик.
- Да, наставница. Я помню, я… слушаю тебя.
- В тот вечер Абха обратилась к Знакам, чтобы помочь тебе отыскать Свет. – Сайибик смотрела на темную полоску леса на горизонте. – Но, как ты уже сам знаешь, она не обнаружила его в пространстве. Зато… - Она отвернулась и скрестила руки на груди. – Став единым народом, люди обрели невероятную силу и мощь. И теперь я боюсь, что начинает сбываться увиденное моей сестрой…
- А что… что увидела в Знаках Мудрейшая? – едва слышно спросил Сильфарин, боясь приблизиться к наставнице и заглянуть ей в лицо.
- Люди, поклоняющиеся Ганнусу, заполонят тьмой весь Амарис. И почти сотрут с лица земли рельмов, крихтайнов и вумианов. Они проглотят свет, утопят его под чёрными топями зла… и разрушат весь мир. Не останавливаясь ни перед чем, они пойдут в бой с именем дьявола на губах. И… - Она запнулась. – Правда никогда не настанет. Никогда…
Сильфарин сполз по стене на землю.
