- Но такого не может быть… Не может, просто не может…
Сайибик присела рядом и приобняла его за плечи.
- Такое будет. Если не остановить их. Понимаешь? Они пойдут вперёд, чтобы уничтожать, а… А ты уже знаешь, кто поведёт их…
Легко поднявшись, она подошла к низенькой ограде и провела рукой по перилам, собирая в ладонь снег и наблюдая за тем, как он таял. Потом вновь повернулась к ученику.
- Помни о том, что я только что тебе сказала.
- Оставим эту тему, - не своим голосом произнёс Сильфарин. – Вернёмся к княжне.
- Позволь ей идти с нами.
Он долго и пристально вглядывался к глаза Великой. А она стояла и дрожала от внезапно нахлынувшей слабости: теперь, когда мальчик превратился в юношу, даже в мужчину, не так-то просто было вынести этот пытливый и тяжёлый взгляд, обнажающий сильную и громко кричащую душу.
Но в конце концов Сильфарин просто прошептал:
- Я тебе верю, наставница.
Когда Сильфарин наконец-то отыскал княжну, она о чём-то спорила с девушкой-человеком, но говорили они шёпотом, так что слов разобрать не получилось.
- Я не помешаю вам, дамы?
Люсмия лишь слегка повернула голову и едва заметно повела бровью, а вот её подопечная взглянула на молодого человека с холодной яростью и напряглась, как будто хотела вцепиться ему в глотку.
- Ты принял решение, Сильфарин? – немного дрогнувшим голосом поинтересовалась княжна.
- Разумеется. Мы будем рады принять тебя в свой отряд, госпожа моя.
Она очаровательно улыбнулась и полностью развернулась к Сильфарину, крепко держа за руку юную подругу.
- Надеюсь, вы не будете против, если она пойдёт с нами…
И она тоже?! Что заставило её передумать? Юноша поколебался, пристально осматривая девушку. Теперь, при свете солнца, роняющего искрящиеся бусины на белый снег, она казалась ещё милее и нежнее. Если бы только не эта дикая ненависть в красивых глазах… Она смело встретила его изучающий взгляд и гордо вскинула заострённый подбородок.
- Лично я буду только рад, - усмехнулся, наконец, Сильфарин. – Мы подружимся. Верно, сестра?
Девушка отвернулась, а Люсмия, вновь превратившись в мягкую и женственную, виновато улыбнулась Сильфарину: должно быть, не понимала, отчего так невзлюбила юношу её «милая девочка».
- Мне нужно собраться и сообщить Валькену, - сказала княжна. – Я надеюсь справиться как можно быстрее. Где вы будете?
- Думаю, мы будем здесь, - ответил Сильфарин, беря девушку-человека за локоть.
Та резко дёрнулась, но не смогла вырваться. А юноша только рассмеялся.
- Нам надо поговорить по душам. Уверяю, что всё будет хорошо, - заверил он Люсмию, и княжна, коротко кивнув, исчезла в доме. – Да, ладно, ладно… Отпускаю.
Как только он разжал пальцы, девушка отскочила в сторону, но далеко убегать не стала – наверное, Люсмию ждала. Подошла к крыльцу и уселась на ступени, уперев руки в колени и положив на них подбородок. Решив так просто не сдаваться, Сильфарин присел рядом.
- Ну, и как тебя зовут?
- Ты жалкий пёс! – выкрикнула она ему в лицо. – Подлая гадюка!
- Хватит! – сухо бросил Сильфарин. – Я всего лишь спросил твоё имя. У тебя ведь есть имя? Эй…
Девушка отчего-то смутилась и опустила ресницы.
- Галлу, - дрогнувшим голосом ответила она.
- Как ты сказала? – Сильфарин придвинулся чуть ближе. – Повтори-ка!
- Галлу…
- Хм… Нет, скажи ещё раз.
Она вышла из себя.
- Ты что, не можешь расслышать всего одно слово?
Сильфарин снова рассмеялся.
- Я услышал его с первого раза. Просто пытаюсь понять, что такого особенного в том, как ты его произносишь…
- Ничего особенного, - проворчала Галлу, обнимая дрожащие колени.
- А вот и нет! Ты называешь своё имя так, как будто… эээ… вместе с ним отдаёшь что-то очень ценное, самое сокровенное, что вызывает особенный трепет и греет душу тёплыми воспоминаниями…
Её вдох получился судорожным, похожим на всхлип. И нескоро она ответила:
- Так у всех людей. Имя – первое, что определило нас как разумных существ.
- А плакать-то зачем, Галлу?
По щекам девушки и в самом деле катились слёзы. Но после слов Сильфарина она решительно смахнула их тонким пальчиком.
- Галлу, я тебе не враг.
- Враг! – вновь взорвалась она.
- Тихо, тихо… - Сильфарин во время перехватил взметнувшиеся к его лицу руки. – Не надо так кричать.
Она вырвала запястья и отвернулась, тихо всхлипывая от страха.
- Ты враг, враг… Ты сын Рунна.
- Да, и что с того? Я хочу помочь твоему племени.
- Нам не нужна твоя помощь, - жёстко отрезала Галлу. – Мы верны Ганнусу, и он своей милостью дарует нашему народу величие.
Сильфарин вздохнул и провёл руками по лицу. Надо было что-то делать, что-то предпринять, сказать, убедить… Надо было войти к ней в доверие, переманить на свою сторону. Сайибик ведь давно уже говорила: у него ничего не получится, если он не узнает людей лучше, если не станет ближе к ним. Как Кальхен-Туф.
Несчастный брат… Как много он отдал им, не оставив ничего самому себе!
Несчастный брат…
- Я просто очень… очень хочу помочь твоему вождю…
Эти слова вырвались из самой глубины его сердца и не были рассчитаны на то, чтобы привлечь Галлу, но они произвели на девушку впечатление гораздо большее, чем он мог надеяться. Она повернулась к нему с глазами, блестящими от слёз, горящими тёплой нежностью, такая растроганная и прелестная; её губы приоткрылись в лёгкой улыбке, а голос вновь стал мягким, тонким, трепещущим и ещё сильнее задрожал.
- Помочь… Рагхану?
- Да, - ответил слегка растерянный таким преображением Сильфарин.
Галлу вдруг схватила его руку и прижалась к шершавой ладони губами, мокрыми от повисших на них слезинок.
- Ты чего? – опешил юноша.
Она выпрямилась.
- Ты говоришь это искренне, сын Рунна? Скажи правду: искренне?
Сильфарин кивнул, и Галлу снова поцеловала его руку.
- Я сделаю всё, что ты мне скажешь, - прошептала она. – Всё! Только спаси его от Эйнлиэта. Умоляю! Спаси его…
Глава 5
