Бриавельцы расступались перед своей королевой. Валентина шла медленно и плавно, как будто скользя по каменным плитам пола. Теперь она была благодарна наставникам, учившим ее, несносную, упрямую девчонку, премудростям этикета и разным наукам. Принцесса любила лошадей больше, чем рукоделие и чистописание. Но в жизни так или иначе могли пригодиться все полученные ею когда-то знания.
Подойдя к королю Моргравии, она сделала реверанс.
– Добрый вечер, ваше величество.
Селимус не сводил с нее восхищенного взгляда.
– Я счастлив снова видеть вас, ваше величество, – хрипловатым голосом промолвил он. – Не понимаю, почему Бриавель так долго скрывал вас от меня?
Валентина улыбнулась.
– Разрешите пригласить вас к столу, ваше величество, – сказала она.
Ослепленный ее красотой, Селимус не мог найти слов для выражения чувств. Такое случалось с ним редко. Взяв королеву под руку, он повел ее к стоявшему на возвышении столу. Впервые в истории монархам Моргравии и Бриавеля предстояло сесть за один стол и разделить друг с другом трапезу. Это был волнующий момент, и все присутствующие, затаив дыхание, наблюдали за Валентиной и Селимусом.
Когда король и королева сели, заиграла музыка, и пир начался. Все приглашенные заняли свои места, и слуги внесли в залу праздничные блюда и напитки.
– Вы великолепны, Валентина, – не удержался от комплимента Селимус.
– А вы сегодня, как никогда, элегантны.
– Цвета наших флагов не очень-то гармонируют, – заметил Селимус, и Валентина улыбнулась.
Она и не подозревала, что король Моргравии обладает чувством юмора.
– Сильные народы любят броские цвета, – сказала она.
– Надеюсь, это не станет для нас с вами непреодолимым препятствием, – многозначительно заметил Селимус.
Валентина поняла, что в его словах содержится намек на будущий брачный союз, и с недоуменной улыбкой покачала головой.
– Изумрудный, фиолетовый, темно-красный и золотой… Немыслимое сочетание!
– От этих цветов исходит мощь, Валентина. Мы оба могли бы гордиться ими.
Королеву спасло появление слуги, принесшего поднос с вином.
– Надеюсь, вам понравится это сухое вино, сир, – сказала Валентина. – Оно изготовлено из винограда, выращенного на юге страны.
Видя, что королева не желает продолжать начатый разговор, Селимус не стал настаивать, решив не торопить события.
– Великолепное вино! – воскликнул он, пригубив бокал. – Мне бы очень хотелось, чтобы вы в скором времени посетили Моргравию и попробовали наши отменные вина!
– За успех вашего визита в Бриавель! – провозгласила тост Валентина, подняв бокал.
– За вас, Валентина… – промолвил Селимус, глядя ей в глаза проникновенным взглядом. – Только вы можете сделать меня счастливым.
Эти слова привели ее в смятение. Заметив смущение королевы, Селимус решил перевести разговор на другую тему.
– Добрый вечер, командующий Лайрик! – окликнул он проходившего мимо старого военного.
Лайрик поклонился королю.
– Добрый вечер, ваше величество. Я слышал, вы заядлый охотник, это правда?
– Да, я люблю охоту и уже успел заметить, что у вас здесь много замечательных лесов.
– Вы правы, сир, – сказала Валентина. – В детстве я обожала играть в лесу, а мой отец любил охотиться на диких вепрей.
– К сожалению, у вас не будет времени поохотиться, сир, – промолвил Лайрик. – Но, может быть, королева согласится показать вам те места в лесу, где она любила играть в детстве?
Валентина хотела пронзить командующего сердитым взглядом, но не стала этого делать. Все бриавельцы молили Шарра, чтобы она вступила в брак с Селимусом, и никто не желал вспоминать, что сидевший с ней за одним столом человек подослал убийц к королю Валору.
Валентине удалось сдержать эмоции. Ее советники боялись войны и новых людских потерь. Она понимала, что является для них священной жертвой, которую они готовы принести на алтарь вечного мира. Ради счастья и процветания своего королевства ей не оставалось ничего, кроме как согласиться на брак с Селимусом.
– Вы ездите верхом? – спросил Селимус, бросив на королеву удивленный взгляд.
Валентина засмеялась.
– Наша королева так лихо скачет верхом, как будто родилась в седле, сир, – поспешно ответил Лайрик.
Он хотел еще что-то добавить, но, поймав на себе недовольный взгляд Валентины, промолчал и, поклонившись, направился к своему столу.
