– Просто, – ответил Апостол. – После взрыва они засуетятся. Забегают, как тараканы. Выбери кого- нибудь побезобиднее и вали. Стреляй в упор, потом сразу ныряй в толпу и – бегом к машине.
– Если мент будет чурка, получишь премию, – с усмешкой добавил Боровой.
Штырь посмотрел на него исподлобья.
– Это опасно, – хмуро сказал он. – Если меня поймают, мне крышка.
– Значит, сделай так, чтобы тебя не поймали, – холодно ответил Боровой. – Мы начинаем войну, Штырь. И начало должно быть эффектным. Если что, парни тебя прикроют. Затрут ментов в толпе, преградят им дорогу. Там будет паника, суматоха. Так что все будет выглядеть естественно. Как, пацаны, прикроете Штыря?
– А то!
– Спрашиваешь!
– Хорошая идея!
– Да, клевая!
– Замочить мента – это будет круто! – загалдели парни.
Боровой поднял руку, и все замолчали.
– Значит, так и сделаем. Сначала взрывы, потом – мент.
– А это куда девать? – спросил Штырь, кивнув на табличку с надписью «Черные волки».
– Бросишь менту на грудь, – ответил Апостол, лукаво улыбаясь. – Ну, или рядом с ним. Все равно найдут.
Несколько секунд Штырь молчал, раздумывая и шевеля от умственных усилий бровями, потом лицо его прояснилось.
– Завалить мента, – тихо и даже как-то мечтательно проговорил он. – А что, это круто. Это настоящая акция!
– Наконец-то до тебя дошло, – сказал Боровой. – Итак, повтори, что и как ты должен сделать?
– Шляюсь по рынку, осматриваюсь. Потом слышу выстрелы. Когда начинается паника, подхожу к ближайшему менту и стреляю в него. В упор. Потом прячу ствол в карман и пробираюсь к тачке.
– Молодец, – кивнул Боровой. – Не забудь снять пистолет с предохранителя.
– Обижаешь, – протянул Штырь.
– Да, извини. Ты у нас уже большой мальчик, сам писаешь в горшок.
Боровой протянул руку и по-отечески потрепал Штыря по волосам – парни засмеялись.
– Ладно, пацаны, пойду проверю, как там наши зазнобы.
Боровой встал с кресла и направился в соседнюю комнату. Остановился в дверях, посмотрел на двух девушек, сидящих на кровати рядком, со сложенными на коленях руками. («Как на похоронах», – пронеслось в голове у Борового.) Затем разлепил пересохшие вдруг губы и сказал:
– Пора.
Девушки покорно поднялись. Боровой посмотрел на их лица и нахмурился.
– А рожи-то чего такие постные? Все-таки в гости к Аллаху собираетесь.
Девушки ничего не ответили, даже не подняли на Борового глаз. Он скептически оглядел их наряды. Обе девушки переоделись и накрасились. Блондинка Зурна была одета в джинсы, розовую кофточку и красный кардиган. Волосы ее были распущены и спадали на плечи крупными локонами. Выглядела она эффектно. На брюнетке была длинная цветастая юбка и зеленая кофточка. На голове – кепи. В ушах блестели золотые кольца. «Стильная штучка», – усмехнулся про себя Боровой.
– Ну что, девчонки? Готовы прикончить парочку десятков «неверных»?
Чеченка быстро глянула на него из-под козырька кепи. Взгляд у нее был слегка затуманенный и равнодушный. «Как у наркоманки, – с неудовольствием подумал Боровой. – Как бы менты не придрались. Хорошо, вторая от наркоты отказалась».
– Мы уже выезжаем? – спросила чеченка.
– Да. Через двадцать минут. Если хотите сходить в туалет – самое время это сделать. Потом я надену на вас жилеты и – вперед.
– Я не хочу в туалет, – сказала чеченка равнодушным голосом. Повернулась к блондинке и спросила: – А ты?
– Я схожу, – сказала Зурна. Голос у нее слегка подрагивал. Девчонка явно волновалась, и это Боровому понравилось, потому что он тоже чувствовал легкий мандраж.
– Пойдем, я тебя провожу, – сказал он и потеснился, давая девушке выйти.
При виде блондинки парни в комнате замолчали. Они проводили ее взглядами, в которых читались и восхищение, и презрение, и испуг. Все знали, что девчонка – смертница, и этот факт придавал ей какое-то особо обаяние, словно это была не живая девушка, а сама смерть, пролетевшая по комнате и отбросившая тень на лица всех присутствующих.
– Н-да, – проговорил кто-то, когда она вышла. – Скоро ее уже не будет.
– Ну и что? Может быть, и нас не будет, – возразил кто-то.
– Но ее-то точно не будет. Считай, что ее уже нет. Интересно, как себя чувствует человек, когда точно знает, что сегодня умрет?
– Не знаю, как она, а ты бы от ужаса наложил в штаны, – весело заметил кто-то.
Парни облегченно засмеялись.
Боровой впустил Зурну в санузел, закрыл за ней дверь, а сам остался стоять рядом, в темном коридорчике с ободранными обоями. Подождав с минуту, он стукнул костяшками пальцев по двери и спросил:
– Эй, ты скоро? Зурна не ответила.
– Чего молчишь? Померла, что ли, там? Ответа не последовало и на этот раз.
– Ладно, я вхожу.
Боровой распахнул дверь и вошел в санузел. Зурна сидела на краю ванны и беззвучно плакала. По белым щекам девушки текли грязные от потекшей туши слезы. Аккуратный носик покраснел. Она тихо всхлипывала.
– Что с тобой? – спросил Боровой. Девушка подняла на него взгляд и тихо прошептала:
– Я... боюсь...
– Боишься? – Боровой хотел усмехнуться и сказать что-нибудь едкое, типа «надо же, а вчера ты говорила, что ничего не боишься». Но на лице Зурны отразился такой ужас, что ему вдруг и самому стало страшновато.
Он шагнул к девушке, обхватил ладонями ее лицо, заглянул в глаза. Внезапно что-то дрогнуло в его душе. Он наклонился и поцеловал Зурну в губы. Губы были мягкие, податливые, соленые от слез.
– Не бойся, – сказал Боровой, глядя девушке в глаза. – Ты не умрешь. Я отключу взрыватель.
Зрачки ее расширились.
– Правда? – пролепетала она одними губами. Боровой кивнул:
– Да. Я не хочу, чтобы ты погибла. Ты не такая, как они. Ты наша, русская. Ты не должна...
Она положила пальцы на его ладонь. Прошептала:
– Я не хочу умирать... Это неправильно... Я хочу быть свободной...
– Ты не умрешь, – твердо повторил Боровой и не удержался – снова поцеловал девушку в губы. На этот раз она ответила на поцелуй. Боровой почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. Ему вдруг захотело подхватить Зурну на руки, унести ее в спальню... И чтобы сегодняшнего дня не было. Чтобы ничего не было. Только они вдвоем – на каком-нибудь острове, куда не ступала нога человека.
Они долго и самозабвенно целовались, словно были приговорены к смертной казни и это был последний поцелуй в их жизни. Наконец, Боровой слегка отстранился и, продолжая держать щеки девушки в своих ладонях, сказал:
– Взрыва не будет, поняла? Остальным скажу, что взрыватель был лажовый. – Зурна смотрела на Борового полными слез глазами, веки ее подрагивали. – Я буду рядом, – продолжил Боровой, стараясь говорить спокойно. – Когда начнется паника, отведу тебя в машину. Ты все поняла?
Зурна кивнула:
– Да... Я поняла... Уведи меня оттуда, – взволнованно шептали губы девушки. – Я все для тебя сделаю... Я буду с тобой... Всегда... Пока не прогонишь...
