- Бегом, я сказал! - рявкнул худой и отвесил мне хорошего пинка.
Я стерпел и это, но шага не прибавил. Пашка вскочила, но Ржавый ее остановил:
- Ладно, ты можешь остаться!
- Я без него не останусь! - отрезала девчонка и освободилась от опеки худого.
- Ну и катись к своему дружку под бочок, дрожжи продавать! - хохотнул Ржавый и грубо подтолкнул Пашу в спину, да так, что она наверняка упала бы, если б не натолкнулась на меня.
- Видал, Слон, пигалица-пигалицей, а туда же! Гонор имеет! - хмыкнул худой бандит и многозначительно добавил: - Любов понимаш! - и весело загоготал.
Я стерпел и в третий раз. Взглянул лишь на Слона: тот сидел и энергично тыкал палкой в костер и при этом челюсти у него двигались от волнения.
- Давид и Голиаф, блин! - прошептал я, плюнув в сторону бандитов. Мы быстро спустились в холодную яму. Последнее, что я услышал, был радостный голос Ржавого:
- Видал, сколько первача затарил! Теперь нам ночка нипочем! Готовь закусь...
А Слон ему ответил:
- А ружьишко-то где раздобыл?
В лесу темнеет быстрее, чем на лугу, а в яме и тем паче. Вскоре у нас внизу стало так темно, что мы уже не различали даже друг друга и ориентировались лишь на блеск глаз. Небо сделалось фиолетовым и на нем заиграли первые звездочки. После еды и горячего чая холод нас пока особо не донимал. Мы сидели молча и думали, наверное, об одном и том же: не станет ли эта ночь последней в нашей жизни? И как бы нам ее получше провести? Но мысли теснились, громоздились, никак не могли (да и не хотели) выстроиться в нужный порядок. Было все как-то мерзко, отвратительно, а как думать о том, что нас вот так запросто могут убить, утопить в болоте, что жизнь наша, такая яркая, насыщенная и веселая вдруг разом прервалась в заброшенном храме, что мы уже сутки сидим в «волчьей яме» и никому нет до нас дела! Родители работают, отдыхают, ждут нашего возвращения из лагеря; Людмила Степановна, похоже, сердится даже, что мы так ловко провели ее, сбежав с братом Феодором в дальний монастырь; батюшка удивляется тому, что мы так легко бросили все дела в тот момент, когда он только начал завозить стройматериалы, и наши руки на стройке были вовсе не лишними; «зернышки», поди, грустят из-за странного исчезновения их любимых старосты и бригадира... А ведь мы исчезли, возможно, навсегда, и вместе с нами ушел и клад отца Иоанна, который все так хотели обнаружить... И никто даже не догадывается, что мы нашли его и какой он богатый! Все вышло как-то дико, глупо, нелепо, неестественно... И во всем этом фантастическом нагромождении ужасов было одно утешение: если суждено погибнуть, то уйду я в мир иной вместе с Пашкой, а с ней - нигде не страшно, с ней нигде не соскучишься! И будет тогда, как в сказке: «Жили они счастливо и умерли в один день!» Я вздохнул, встряхнулся, прогнал черные мысли и сказал:
- Ну вот, из-за этого Слона и иголку угробили.
- Это ничего, зато хоть перекусили и погрелись. А у меня еще одна есть, с черной ниткой, - отозвалась Пашка.
- Запасливая ты, староста!
- А как же! Хоть уголка в пути и тяжела, но порой очень бывает нужна!
- Молодец ты, Пятница, просто молодец... - проговорил я, потирая ушибленную бандитом ногу и морщась от боли.
- Спасибо! - тихо сказала Пашка, и глаза ее ярче заблестели в сгущающейся тьме.
* * *
Ночью холод в яме усилился и стал пробирать до костей. Мы сели поближе друг другу, но это было слабым утешением. Все мысли сразу выветрились из головы и была лишь одна забота: как согреться и дотянуть до теплого утра. Приходилось вставать и разминать, разогревать свои мышцы, делая для этого резкие движения. И я невольно отметил, что эта, вторая, наша встреча с Прасковьей в чем-то копирует наше первое путешествие по Уралу. Правда, не в полной мере, но все-таки... Как Мещере далеко до просторов тайги, так и наши приключения были уменьшительными копиями. А что, ребята, ведь многое сходилось: тогда я расшиб ногу, а сейчас пробил голову, и Пашке пришлось жертвовать своей «ночнушкой», чтобы залечить мои раны; тогда на нас напали псы, а тут нас атаковали «собаки двуногие»; мы снова оказались вдали от всех; как и тогда, теперь вот пришел этот холод, как в
