конквистадором, завоевателем. После Фройда поучительно прочитать какого-нибудь зеленого Тургенева, его асексуальную Асю, которой никто не решился задрать юбки, ведь именно этого она хотела, выпендриваясь. Тургенев считался еще смелым писателем: его 'Отцы и дети' вызвали такое колебание воздуха в русском обществе! А между тем роман, якобы, нигилистический и крутой населен просто евнухами какими-то, Базаров, хваленый нигилист с железными челюстями, так и не удосужился, извините вы....ть жеманную даму Одинцову. И жалко, сопливо умер, заразившись трупным язом.
До Фрейда большая часть человеческого опыта была спрятана с глаз долой, секс не признавался, изгонялся, вымучивался. Ну есть скабрезные произведения и 17-го века, но это или скабрезный лубок или пошлая порнография. Респектабельный Герр Фройд, в воротничках взял либидо под руку и провел ее в приличные салоны. Вот что он сделал. (В салонах в глубине шкаф за другими книгами уже лежал Сад, но его боялись давать в любые руки. Он проник контрабандой.)
Это представление либидо в приличное общество создало возможности. Литературка, созданная земельной аристократией Европы и России в 18-19 веках сразу пожухла, поблекла и лежала теперь жалко, в ней преобладали светские условности. Такая литература представлялась теперь недостаточной.
То, что сделал Фройд - это был переворот в понимании человека. Это была революция. Не мгновенная, но революция в конце концов. Старый мир сломали.
Я до сих пор не могу согласиться до конца со странным доктором из Вены. Когда речь идет о том, что ранее детство детерминирует всю жизнь человека. Якобы, неврозы есть следствие детского травматизма. Исходя из опыта знаю, что как бы рано ты не взял себе женщину, даже и в 16 лет, она достается тебе уже готовой, сформированной чем-то и кем-то, и все попытки переделать ее обычно не удаются. Большее что можно сделать, это научить женщину держать столовый прибор иначе. Однако мой грустный фатализм не идет так далеко, чтобы верить в то, что испуганная в чреве матери девчонка навеки будет испуганной.
Вообще, старые доктора 19 века с моноклем, с воротничками из чего-то твердого (целлулоид, что там, пластины китового уса?) с эспаньолками, в сюртуках и во фраках крайне действуют на мое воображение. Такой мог бы меня уговорить на любую операцию. Жаль, что таких докторов уже нет. Нынешние доктора какие-то неказистые. Слишком обыкновенные, у них нет дистанции с пациентом, они над ним не возвышаются. Какое может быть доверие к человеку в мятых брюках мешками? Никакого.
Фройд дожил до самого конца 30-х годов. Вынужден был искать убежища в Швейцарии. Его ученики и соратники апостолами разъехались по всему миру. Особенно большое количество фрейдистов во время 2-й мировой войны нашли убежище в Соединенных Штатах. Они завоевали Соединенные Штаты и сегодня эта страна может похвалиться как самым большим числом практикующих психоаналитиков, так и наибольшим количеством психоанализируемых ими клиентов. Часть своего времени американцы проводят на диванах, где лежа рассказывают своему 'пси' или 'аналитику' о своих проблемах. Ну понятно, нередки и связи между докторами и пациентами.
Фройд, конечно, на всю эту вульгаризацию не рассчитывал. Он завоевал как и подобает конквистадору темную (вот уж воистину виртуальную) страну подсознания, а что там за привратники вводят и выводят больных туда и оттуда, это уже была не его забота. Вокруг него, как и вокруг любого гиганта, сформировался свой двор, я уже упомянул, что в его свите неизбежно оказалась и Луа Саломе, женщина, которую любил Ницше, а потом Рильке. А такие дамы не ошибаются относительно величины мужчин.
Часть его выкладок, возможно, неверны. Ну и что с того? На самом деле он проделал крайне важную для человечества работу: дал названия некоторым инстинктам и желаниям, некоторым движениям и отвращениям, организовал сексуальный мир. С этим миром нужно ведь было что-то делать. Ведь если поколения естествоиспытателей - Бюффон, Линней, Дарвин и иже - в поте лица своего классифицировали животный и растительный миры, то внутренний мир человека был до Фрейда не опознанным и неназванным. Был terra incognito. После работ доктора Фройда, он стал называться океан Подсознания. Фройд заставил человечество осознавать свою звериность, свою чувственную отрицательность. Он был хорошим взрывом добропорядочной голубоглазости 19-го века и 'буревестником' века 20-го - века железа и крови.
Эдгар По: поэт и девочка
Загадочная личность. Чем-то похож на Гитлера на дагерротипе, который сохранился. Absolute beginner, то есть человек, до которого никто так не писал. Странная биография, странная жизнь с 14 летней любовницей и ее матерью. Странная смерть: найден на улице города Ричмонд в бессознательном состоянии. Якобы, выпил до этого стакан вина.
Оставил после себя только шедевры. Стихи: достаточно упомянуть мрачного 'Ворона' и 'Аннабел Ли'. Холодные трагичные шедевры.
'Шелковый тревожный шорох
В пурпурных портьерах шторах...
Девочку его звали Вирджиния и она действительно умерла, как Аннабел Ли. Он был безутешен. И еще он оставил после себя рассказы. Шедевры: 'Колодец и маятник', 'Падение дома Эшеров', 'Убийство на улице Морг' и многие десятки других. Как absolute beginner он основоположник и современного детектива и жанра thriller(а) и современной научной фантастики. Его стиль сухой, холодный, нарочито отстраненный, документальный, исторический, фактический. Это из Эдгара По выросли Конан-Дойл и Стивенсон, один унаследовал научную холодность стиля Эдгара По, создал 'интеллектуальный детектив', другой - его приключенческую историчность. Возможно ни Конан-Дойл ни Стивенсон никогда не востребовали свою причастность к Эдгару По, но те, кто читал всех трех авторов, могут, пораздумав, согласиться, что в моем утверждении нет преувеличения.
Есть еще один писатель, который явно и точно в долгу перед Эдгаром По. Это аргентинец Хорхе Борхес. Причудливый стиль его казался дико оригинальным и мне тоже, пока я, поразмыслив, не 'узнал' сталь Борхеса: это стиль Эдгара По, примененный на сто лет позже. Такой 'ретро' стиль сообщил яркую оригинальность и даже загадочность творениям Борхеса так как он писатель середины и второй половины 20-го века. У Борхеса есть и прямые реминисценции с 'Колодцем и Маятником' и иными шедеврами По. Еще один писатель работал в стиле По, это итальянец Италло Кальвино. Однако, он предстоит мне слишком манерным и маньеристским. 'Ретро' стиль ради стиля.
Я плохо знаю биографию Эдгара По. Да и в биографии этой, знаю, я, есть множество белых пятен. Кажется, По пришел из журнализма. Однако, его естествоиспытательский прямой стиль невозможно объяснить только репортерским ремеслом. Как бессознательные червяки и запятые Ван-Гога, черный бархат стиля Эдгара По - печать гения. Четкий Бодлер, внимательно следивший за англоязычной литературой, выбрал только Эдгара По (и гашишиина де Квинси) и успешно пропагандировал его, был от него без ума. Я - тоже, у Эдгара По бесстрастный голос Левитана.
Помню еще мальчиком меня заинтересовала связь 'безумного Эдгара' с мелкой девушкой Верджинией. В этой связи я уловил есть объяснение загадке Эдгара По. На самом деле общаться и жить с ребенком могут только особые души. Ну ясно, педофилы покупают любовь за деньги. Тут речь не об этом, тут речь о печати на челе, о сродстве душ, о рае земном в объятиях девчонки. Известно, что Чарли Чаплин в 54 года женился на Оуне 17 лет. Впоследствии они имели, кажется, троих детей и счастливо прожили до самой смерти Чаплина в 91, кажется, год.
История Эдгара по иная. Как я уже упомянул - еще мальчиком меня волновала жизнь проклятого поэта в маленьком домике с девчонкой и почему-то матерью этого ангела. Я смутно размышлял, как они там жили и устраивались. Матери 14-летней возлюбленной могло быть от 32 до 40 лет. Скорее всего, мать неистово верила в яркий гений По и отдала ему дочь. В 1982 году я написал довольно плаксивый роман 'Последние дни Супермена', где протагонист 45-летний мужчина, больной раком, волею обстоятельств живет с 15- летней 'панкеткой', английской девчонкой. Роман меня не удовлетворил, потому провалялся у меня в бумагах 13 лет, до тех пор, пока нужда не заставила меня вспомнить о нем. В середине 90-х годов его приобрело у меня и опубликовало издательство 'ИМА-Пресс'. А через несколько лет в партию пришла вступать особая святая девочка, ей едва исполнилось 16 лет. Так у меня появилась моя Вирджиния. Я верю, что слова имеют убойную силу. Что мысль изреченная и записанная неизбежно будет принята к сведению Высшими силами. Теми, что засасывают вселенные в черные дыры и заставляют астероиды со свистом миновать землю. Я высказал пожелание о подружке и вот оно было услышано. 'В королевстве у края земли'.
Благодаря стараниям графа Я. Шутова, члена НБП, пишущего в 'Лимонке' под псевдонимом Робин Бэд, мне удалось внести ясность в биографию По. Родился он в 1809 году в городе Бостоне. Отец был юрист, ставший актером. Пил. Мать потомственная актриса, туберкулезная. В 1811 году Эдгар осиротел и был взят
