Однако это вовсе не означает, что расправился с ней таким изуверским способом именно я, – поспешно добавил он. – Надо полагать, она у многих в печенках сидела.
– Вас никто и не подозревает, – успокоил его следователь. – Просто имеется предельно мало следов, поэтому мы используем всякую возможность, чтобы установить круг знакомств Тамары Афанасьевны, найти любую зацепку.
– Помогу чем смогу.
– Вы кто по специальности?
– Писатель, журналист.
– О! Значит, вы наблюдательный человек. Сумеете ярко охарактеризовать людей из ее окружения.
Александр Борисович был совсем не против того, чтобы Пресняков зашел к нему прямо сегодня. Однако писатель оказался человеком тяжелым на подъем. И побриться ему нужно, и переодеться, и ждет важного звонка с телевидения по поводу сценария для новогодней программы. На завтрашнее утро и то согласился через пень-колоду, все норовил прийти после обеда.
– Кстати, завтра во второй половине дня состоятся похороны Тамары Афанасьевны. Вы пойдете?
– На это я могу ответить вам словами своего великого коллеги Марка Твена. Однажды его спросили, придет ли он на похороны какого-то человека. Писатель ответил: «Я занят и прийти не смогу. Но с одобрением отношусь к этому мероприятию».
Турецкий даже удивился – чем же можно довести человека до подобного отношения. По словоохотливости Владимира Михайловича догадался, что спрашивать об этом излишне – сам расскажет.
Пресняков оказался немолодым, плохо выглядящим человеком. Очевидно, он вел малоподвижный образ жизни, редко бывал на воздухе. Судя по коричневатым пятнам на пальцах правой руки, заядлый курильщик. Похоже, и выпить не дурак: мешки под глазами, нос в красно-синих прожилках. Однако выражение лица очень ироничное и живое. Владимир Михайлович работал в сатирическом жанре, поэтому многие его высказывания были весьма язвительными. Правда, его ехидство было беззлобным, чувствовалось, ему нравятся люди, о которых он рассказывает, и лишь профессиональная склонность заставляет высмеивать все подряд.
– Перед тем как идти на наше тайное свидание, я долго думал, чем могу быть вам полезен, – начал он, – и пришел к неутешительному выводу, что значительными сведениями о жизни своей бывшей жены не располагаю.
– О значительных речи не идет, – успокоил его Турецкий. – Нам бы получить какие-нибудь штрихи к портрету.
– Понимаю. Простите за черный юмор, вы хотите восстановить лицо по черепу. В таком случае мне нужно бросить какую-нибудь кость. Чтобы я не растекался мыслью по древу, мне требуется локализовать задачу.
– Тогда расскажите, пожалуйста, про Дмитрия Саврасова. Он же был вашим пасынком.
– Да, и между нами всегда существовали в высшей степени доверительные отношения. Собственно говоря, мне показалось, что впервые Тамара обратила на меня серьезное внимание, поскольку я хорошо умел общаться с мальчиком. Когда мы познакомились, Митя учился в шестом классе. Я, знаете ли, очень люблю этот переломный возраст, когда люди уже перестают быть детьми, но еще им далеко до взрослости. Я иногда пишу и детские книги – в основном повести про шестиклассников. С удовольствием презентовал бы вам свою новинку, да, боюсь, это расценят как подкуп.
– После развода вы продолжали общаться с пасынком?
– Теперь смело можно сказать: тайком от его матери. Эта злодейка запрещала ему звонить мне. Митя же не только звонил, он изредка заезжал в гости. Став взрослым и занимаясь внешней торговлей, привозил мне из-за границы всякие подарки, иногда помогал деньгами. Моя дочь от первого брака и то не так хорошо ко мне относится, как Митя.
– Мы не смогли ему дозвониться на Кипр сообщить о гибели матери. Вы не знаете, что с телефоном?
– Обычно не я – он звонил. Понимал, что мне это удовольствие дороговато, а для него сущие пустяки.
– Мы разговаривали с братом погибшей, Павлом Афанасьевичем Саврасовым...
– Отличный мужик. К сожалению, я мало его знаю, однако он мне сразу очень понравился. С таким бы я в разведку пошел. Правда, никто не предлагал, – не удержался от репризы сатирик.
– Духовно брат был для Тамары Афанасьевны близким человеком, и все-таки даже ему она не назвала имя отца Дмитрия.
– Ничего не могу сказать по этому поводу, – пожал плечами Пресняков. – Ему не назвала, а мне – назвала.
– Как?! – поразился Турецкий. – Вам известно, кто является отцом мальчика?
– Вы все-таки забываете, что Тамара некоторое время была моей законной женой, – почти обиженно произнес писатель. – А в период пылкой влюбленности или просто сильного увлечения люди откровенничают, будущим супругам не хочется оставлять каких-то недоговоренностей, ибо в дальнейшем это может негативно отразиться на семье. Ну и Тамара призналась мне, что отцом ее ребенка был институтский однокашник, некто Аркадий Верещагин. Я его прекрасно знал, он сто раз появлялся в нашем доме, и мы бывали у него в гостях.
Турецкий взглянул в свой блокнот:
– Владимир Михайлович, насколько нам удалось выяснить, некто Аркадий Верещагин много лет был мужем некой Людмилы Скворцовской.
– Можете не продолжать, – сказал Пресняков. – Мне про эти цуцели-муцели известно досконально. И Милу Скворцовскую я прекрасно знаю. Ее бурный роман с Аркашкой начался еще в студенческие годы. Вторая половина компании, Тамара и Анатолий Альбицкий, тоже питали друг к другу симпатию. Только и всего. Анатолий еще более или менее был увлечен Тамарой, ей же всегда нравился Аркадий. Однако тогда, на заре туманной юности, она проявила своеобразную деликатность, чего с ней не происходило в зрелые годы, когда для достижения любой своей цели она перла напролом. Тамара не стала перебегать Людмиле дорогу. Поскольку у близких друзей катилось дело к свадебке, а Людмила предъявила свои суверенные права на Аркадия раньше, пришлось ей отступиться. Однако совсем уж не отщипнуть от чужого пирога – тоже свыше ее сил. Поэтому во время каникул, которые дружная четверка проводила в Коктебеле, Тамара несколько раз тайком встречалась с Верещагиным. Аркашка, который готов трахнуть все, что шевелится, конечно же не устоял перед ее чарами. В результате того летнего приключения у Тамары появился ребенок. Окружающие были уверены, что виновником ее беременности стал Анатолий, с которым она часто появлялась на людях. Кстати, Альбицкий страстно желал на ней жениться, несколько раз делал предложение, однако Тамара упорно отказывалась. Видимо, надеялась, что ребенок привяжет Аркадия к ней. Только напрасно надеялась – в аккурат когда родился Дима, Верещагин женился на Миле Скворцовской.
– А что же Альбицкий?
– Альбицкий в полном порядке. Толя женат, работает в какой-то внешнеторговой фирме. В основном торчит за границей, в Москве бывает редко. Правда, когда приезжал, заходил к нам в гости, я его видел. Сильный киряльщик.
– Некто Коростылев вам известен?
– Он, как и Альбицкий, занимается внешней торговлей. Поэтому его я тоже видел нечасто. Знаю, что к основной компании Игорь присоединился чуть позже – когда все вместе учились в аспирантуре, у одного научного руководителя. Человек он глуповатый, однако с совершенно невероятными связями.
Александр Борисович понял, что больше сегодня Пресняков ничем помочь не сможет. Он будет полезен следствию в дальнейшем, когда понадобится что-либо уточнить о событиях из жизни банкирши. Сатирик же не мог дождаться, когда наконец покинет главк – очень хотел курить, а попросить разрешения стеснялся.
Глава 12
Закон джунглей
Про новый бизнес погибшего охранника выяснить ничего не удавалось, хотя Курточкин
