катастрофически не хватало денег. И никогда он не поверит в честность ее намерений. Скорее решит, что она согласилась следить за ним, чтобы урвать долю из наследства Эльвиры Фидерстоун. Тем более что однажды его уже обманули.
Куинн вытерла слезы и обреченно проговорила:
— Ничего не произошло, Гейб. Только то, что ты слышал. И нам больше не о чем говорить.
— Ты в этом уверена?
— Уверена.
— Понятно.
Гейбриел поднял с дивана брошенный сверток.
— Здесь тебе подарок.
Он резко повернулся и вышел из гостиной. Куинн долго прислушивалась к его удалявшимся шагам. Когда они затихли, она закрыла лицо руками и разрыдалась.
Прошло, наверное, полчаса. Гейбриел остановился в дверях гостиной. В руках он держал чемодан. Несколько секунд он стоял молча. Затем бросил на Куинн полный горечи взгляд.
— Я надеялся, я верил, что нам будет хорошо вместе, Куинн. Почему ты решила все поломать? Не понимаю…
Он повернулся было, чтобы уйти, но вдруг заметил упавшее со столика во время их разговора письмо. Быстро подойдя, он нагнулся и поднял его. Куинн рванулась к нему, чтобы вырвать письмо. Но острая боль в ноге заставила ее со стоном опуститься в кресло. Гейбриел развернул листок и внимательно прочел написанное. Куинн смотрела на него с отчаянием преступника, ожидающего объявления смертного приговора. Наконец Хантер поднял на нее изумленные глаза.
— Это же письмо Джорджа Шоу, нашего адвоката!
— Да, — покорно подтвердила Куинн.
— Что все это значит?!
Куинн молчала, опустив голову. Гейбриел побагровел от ярости.
— Так. Выходит, все время, пока я жил в этом доме, ты шпионила за мной и писала доносы?! И при этом ты еще смеешь обвинять меня в нечестности!
— Гейбриел, это не совсем так. Хотя, конечно, на первый взгляд все выглядит ужасно!
— Тогда что же, Куинн? Насколько я понимаю, это должно было принести тебе порядочный гонорар. Так?
— Пойми же, Гейб! Это не гонорар! Я даже не знаю общей суммы. Мне обещали лишь обеспечить уход за отцом, когда он переедет сюда. И еще некоторую сумму в течение пяти лет, пока я не приведу в порядок дела с магазином. Вот и все.
— Что ж, это тоже немало! Теперь понятно, почему тебя не очень интересовали доходы от бизнеса. Пять лет — достаточный срок, чтобы поправить дела с торговлей твоими поделками. Особенно если все другие расходы будут оплачиваться! А пока можно спокойно жить. Теперь я понял, что моя помощь тебе не требовалась и даже, наоборот, была обременительной!
— Неправда! Это все никак не связано.
— Неужели? — Губы Хантера скривились в презрительной усмешке. — Не ты ли говорила мне, что деньги для тебя ничего не значат? Ты помнишь? И что ты никогда не придавала значения вещам? Тоже не помнишь? Зато я помню. Я верил тебе, а ты лгала! Какая же ты подлая дрянь!
Гейбриел нагнулся и поднял чемодан.
— Прощай! Больше тебе не надо будет притворяться. Боже мой, каким же я оказался дураком! Ведь я же по-настоящему полюбил тебя!
Сжавшись в комок, Куинн застыла в кресле. Прошло еще несколько мгновений, и она услышала, как хлопнула дверь. Гейбриел Хантер ушел. Ушел из ее жизни. Навсегда…
15
Куинн видела из окна, как Гейбриел подошел к машине и открыл дверцу. Сейчас он сядет за руль, включит мотор и… Она стиснула зубы, чтобы снова не разрыдаться. Кровь стучала у нее в висках, а в ушах звенело. Она встряхнула головой, но звон в ушах не прекращался. Боже, да это же телефон! Кто-то звонит, но как некстати…
Куинн с раздражением взяла трубку.
— Хелло!
— Куинн? Это доктор Джонсон.
— Здравствуйте, доктор. Что-нибудь случилось?
— Случилось? Почему у меня должно что-то случиться? Обычно всякого рода происшествия случаются с моими пациентами.
— Извините, доктор!
— Я шучу. У нас все в порядке. Просто мы с женой собрались отдохнуть в субботу и воскресенье на Гавайских островах. Я попросил доктора Честертона опекать в это время моих пациентов. Запишите его телефон.
— Минутку, доктор. Я возьму карандаш. Так. Слушаю вас.
Доктор продиктовал номер и неожиданно спросил:
— Скажите, пожалуйста, а мистер Хантер никуда не уехал? Я хотел бы передать этот телефон и ему.
— Зачем? Ведь он вполне здоров.
— Разве? Он сильно растянул связку на руке. В тот же день, когда вы повредили ногу.
— Простите, доктор, но я в первый раз об этом слышу! Гейбриел ничего мне об этом не говорил.
И уже не скажет, горько подумала она.
— Извините, Куинн! Я, наверное, выдал чужой секрет. Но Хантер просто молодец! Это же так болезненно. Вы сами знаете. А он и вида не подал. Даже нашел в себе силы привезти вас ко мне. Еще раз прошу прощения. Я не должен был вам об этом говорить. До свидания, Куинн!
— До свидания, доктор!
Куинн в растерянности положила трубку. Как же так? Гейбриел серьезно повредил себе руку, а она даже ничего не заметила? Когда же это произошло? Вдруг Куинн вспомнила бледное как мел лицо Гейбриела в тот момент, когда они оба воевали с котом. Она тогда упала и сбила Гейба с ног. Падая, он вытянул вперед левую руку и всей тяжестью навалился на нее. Точно! Именно тогда все и произошло! Как же тщательно он скрывал боль! И все лишь для того, чтобы не расстроить ее! А она… Боже, какая же она дрянь!..
Прижавшись лбом к оконному стеклу, Куинн с тоской смотрела прямо перед собой. Вдруг она с удивлением увидела, что Хантер еще не уехал, а стоит около машины и с кем-то разговаривает. С кем? Господи, да это же Мэри! По их жестам можно было догадаться, что разговор у них достаточно серьезный. Затем Гейбриел резко повернулся и решительно направился к дому.
Куинн затаила дыхание. Неужели? Неужели он все понял и решил вернуться? Вернуться к ней… Нет, нет, это было бы слишком большим счастьем! Она его не заслужила… Она заторопилась к двери, хотя Хантер еще даже не успел постучаться.
— Извини, Куинн, — холодно произнес Хантер, переступив через порог, — но мне пришлось вернуться…
— Зачем?
— Я забыл про кота.
Сердце Куинн упало, и в глазах потемнело. Как все просто! Он забыл про кота! И все! А она-то подумала, что…
— Где он?
— Кто?
