В голове у профессора вихрем проносились мысли. Как чудовище его нашло? А что, если ему известно также, у кого вторая пластина? Что, если мальчик в опасности? Как его предупредить?
Горный гном стал поспешно спускаться по спине Крапивника. В этот момент Барнабас Визенгрунд одним прыжком исчез под брюхом чудовища. Он помчался к его задним ногам, запрыгнул на огромную лапу и крепко уцепился за чешуйчатый панцирь.
— Выходи! — в бешенстве заревел Крапивник, крутясь вокруг своей оси. — Где ты?
Гном шлепнулся в песок, словно спелая слива, и поспешно залез в кучку камней, чтобы хозяин в ярости не растоптал его. Барнабас Визенгрунд смеялся, крепко уцепившись за ногу Крапивника.
— Где я? — крикнул он чудовищу. — Ну конечно, там, где тебе меня не достать.
Крапивник, сопя, остановился и попытался дотянуться мордой до задней лапы, но его огромное тело было слишком неуклюжим. Он сумел только просунуть голову между передними лапами и с яростью уставился на человечка, который висел, как пиявка, на его золотом теле.
— Отдай чешую! — прорычал Крапивник. — Отдай, и я не стану тебя есть. Честное слово.
— Твое честное слово? Ха-ха! — Барнабас постучал по огромной ноге, на которой висел. Звук был такой, словно он стучал по железному котлу. — Знаешь что? Я, кажется, понял, кто ты. Ты тот, кого в древних легендах называют Крапивником, правда?
Крапивник не ответил. Он отчаянно топал ногами, чтобы стряхнуть человека. Но лапы его увязали в песке пустыни, а Барнабас все так же висел на нем.
— Да, ты Крапивник! — крикнул он. — Крапивник, он же Золотой. Как я мог забыть легенды о тебе? Я должен был бы вспомнить их еще тогда, когда нашел золотую чешую. Рассказывают, что ты лжив, кровожаден и хитер, помешан на убийстве и тщеславен. О тебе даже рассказывают, что ты сожрал своего создателя, чего он, честно говоря, и заслужил, раз создал такое чудище, как ты.
Крапивник слушал с опущенной головой, взрывая рогами песок.
— Вот как? — буркнул он. — Рассказывай-рассказывай! Сейчас я сожру
Галькобород неохотно высунул голову из своего укрытия:
— Да, ваше золотое сиятельство?
— Поди-ка пощекочи человека своим опахалом! — рыкнул Крапивник. — Может быть, он от этого свалится.
У профессора от этих слов пересохло во рту. Он еще мог держаться, но пальцы у него уже болели, и он, к сожалению, очень боялся щекотки. Помощи ждать было неоткуда. Если на рык гигантского дракона из палаток до сих пор никто не вышел, то, видимо, в ближайшее время на это рассчитывать не приходится. Придется ему самому позаботиться о своем спасении. Но как? Сколько он ни ломал голову, ничего подходящего ему на ум не приходило.
Между передних лап Крапивника показался гном. Лицо у него было недовольное, шляпа вся в песке, в руках опахало из павлиньих перьев. Он нерешительно шел по песку к Барнабасу Визенгрунду.
— Голубчик, пора что-нибудь придумать, — сказал сам себе профессор. — А то твоя любимая жена больше тебя не увидит.
И тут он придумал.
— Эй, гном, — громко прошептал он, когда Галькобород в своей огромной шляпе встал под лапой своего хозяина и уже тянулся к нему павлиньими перьями.
Барнабас Визенгрунд зубами стянул с пальца золотое обручальное кольцо и плюнул его под ноги гному. Тот сразу отбросил опахало, поднял кольцо и с видом знатока погладил блестящий металл.
— Неплохо, — пробурчал он. — Высокая проба.
В ту же секунду профессор соскользнул вниз и плюхнулся в песок рядом с испуганным гномом.
— Ну что, Галькобород? — раздался из темноты громовый голос Крапивника. — Отцепился он уже?
Гном хотел ответить, но профессор успел заткнуть ему рот.
— Слушай, Галькобород, — прошептал он гному в ухо. — Ты получишь кольцо, если ответишь своему хозяину, что я исчез, идет?
Гном укусил его за палец.
— Я его и так получу, — пробубнил он сквозь руку Визенгрунда, мешавшую ему говорить.
— Не получишь! — сказал профессор, отбирая кольцо. — Потому что он проглотит меня вместе с кольцом. Ну что, по рукам?
Гном мгновение поколебался. Потом кивнул.
— Чистильщик панциря! — заревел Крапивник. — Что там происходит?
Он снова нагнул голову и, скаля зубы, поглядел сквозь свои передние ноги на задние. Но к тому времени стемнело уже настолько, что он не мог разглядеть, что происходит под его задней половиной.
Барнабас Визенгрунд кинул кольцо под ноги гному.
— Только не вздумай меня выдать! — прошептал он. — Не то я расскажу твоему хозяину, что подкупил тебя, ясно?
Гном нагнулся за кольцом, а профессор тем временем со всех ног помчался по песку к хвосту Крапивника. Задыхаясь, он вскарабкался по нему наверх и крепко вцепился в шипы. Галькобород круглыми глазами глядел ему вслед, а потом засунул кольцо за плотный жилет.
— Чи-и-и-стильщик панциря! В чем дело? — рявкнул Крапивник. Гном поднял свое опахало, еще раз оглянулся и со смущенным видом показался между огромными передними лапами.
— Его нет, ваше золотое сиятельство! — воскликнул он, недоуменно пожимая плечами. — Он исчез, как будто песок его поглотил.
— Что-о? — широкая морда Крапивника так близко пригнулась к чистильщику панциря, что тот в испуге отпрянул. — Где-е он, гном? — проревел Крапивник и ударил хвостом с такой силой, что песок брызнул в уши Барнабасу Визенгрунду, которому чудом удалось не свалиться. Гном побледнел и прижал руки к жилету на груди.
— Не знаю! — пролепетал он. — Не знаю, ваше золотое сиятельство! Его там уже не было, когда я бежал под вашим золотым животом!
Тогда Крапивник начал рыть. Он рыл и рыл, но сколько он ни перепахивал песок пустыни, Барнабас Визенгрунд не находился. Галькобород стоял на камне и все время засовывал пальцы под жилет, чтобы пощупать кольцо профессора.
А Барнабас Визенгрунд, вцепившись в шип на хвосте Крапивника, ждал возможности незаметно скатиться в песок и уползти. Сперва он боялся, что чудовище кинется на палаточный лагерь и, не найдя его, вздумает перекусить парой его коллег. Но Крапивник, похоже, избегал встречи с людьми. Перерыв пол пустыни, откопав при этом больше развалин, чем все археологи, вместе взятые, и все же не обнаружив профессора, он, сопя, остановился среди песка. Скаля зубы и подрагивая хвостом, уставился на восток.
— Чистильщик панциря! — крикнул он. — Садись! Нам пора возвращаться. Я хочу знать, что сказал этот джинн.
Барнабас Визенгрунд вздрогнул. С перепугу он едва не ущипнул Крапивника за хвост. Неужели чудовище действительно сказало «джинн»? Он немного вытянул шею, чтобы лучше слышать.
— Иду, ваше золотое сиятельство! — крикнул гном. Он неохотно подошел к своему повелителю и взобрался вверх по его панцирю.
— Горе этому безмозглому шпиону, если ему все еще нечего доложить, — прорычал Крапивник, пока Галькобород усаживался у него между рогами. — Если я не узнаю в самое ближайшее время, где этот
Барнабас Визенгрунд слушал затаив дыхание. Он просто не верил своим ушам.
Крапивник повернулся и со злобным рычанием зашагал обратно к колодцу, из которого вылез. У самого края профессор скатился в песок и заполз быстро, как только мог, за обломки ограды. Перед тем как нырнуть, Крапивник остановился и еще раз обернулся. Своими красными глазами он обвел перерытый песок и палаточный лагерь.
— Я тебя найду, человек Визенгрунд, — услышал профессор его рычание. — Я тебя найду, и в другой
