сглаза, он действует точно, как сверхпроводник,Или по крайней мере как старое суеверье.Два полтергейста едят из коробкиКитайского ресторана… меня нервирует Сохо.Брюэр-стрит. Шипение в переулке.Мефистофель,Распахнув пальто,Мне мельком дает поглядеть на подкладку.(Вшитые в базу данныхЗаклинания, призраки неудачливых магов —С диаграммами).Черт чертыхается — и частит:«Недруга ослепить?Сгубить посевы?Сделать бесплодной супругу?Растлить деву?А вечеринку испортить?Что пожелаете, сэр? Ах, ничего? Прошу, подумайте снова.Капните кровью своейНа эту вот распечатку —И станетеСчастливым обладателем новогоСинтезатора голоса. Нет, вы послушайте…»Он ставит свой портативный «Зенит»На столик, сымпровизированныйИз чемоданчика, —Надежда привлечь хоть немного зевак.Подключает синтезатор.Набивает c>promt: GOИ ясным и чистым голосом раздается:«Orientis princeps Belzebub, inferni irredentistamenarch et demigorgon propitiamus vous…»[37]Я удираю — и вновь по улице вниз.А бумажные привиденья, старые распечаткиТак и вьются у ног,Я слышу — бубнит черт-коммивояжер:«Не в двадцать,Не в восемнадцатьИ не в пятнадцать —Мне, помоги Сатана, обошлось в двенадцать.Но, милая леди, вам?У вас такое милое личико,Так хочется вам угодить…Пятерка. Да, точно. Пятерка!»Дама с красивыми глазками —ПОКУПАЕТ.Архиепископ любуется сизым налетомНа темных карнизах собора Святого Павла —Маленький, словно птичка,До прозрачности тощий,Напевает «I/O, I/O»…Почти что шесть вечера — это же просто час пикВ торговле чужими снамиИ расширенной памятью.Ярмарка — прямо на паперти, прямо внизу.Я протянул кувшин.Он взял его осторожно — и ринулся вспять,В привычную тень собора.Вернулся — и мой кувшин уже полон вновь.Я стебаюсь: «Святая? А где гарантия?»Он в подмерзшей грязи выводитОдно только слово: «Визвиг».И — нет ответной улыбки.(Визг века. Виски и миг.)Он кашляет и сереет, мокрота молочного цветаЛетит на ступеньку.А что ж там в кувшине? На взгляд —Свято вполне, но точно не распознаешь,Разве что ты — локатор, а может, призрак,Возникающий из телефонной трубкиНа долгий гудок,На заклинанье «Неверно набранный номер».Только тогда разберешь — святая иль нет.Я десятки раз окунал телефоны в святую воду —Видел, как обретают форму странные твари,Бормочут, шипят, пузыри пускают,Окропиши мя и очищуся,Омыеши мя — паче снега!..Последнее Соборование.Помню, однажды —Целая очередь, а телефонная трубкаАмфоры ручке подобна.Они попали в ловушку на ленту.Я скопировал их на дискету.Дискета — в архиве.Хотите?Да пожалуйста, я продам!Священник давно небрит.Его колотит.Облачение в винных пятнах совсем не греет.Сую ему деньги.(Не много. В конце концов —Это просто вода, а многие твари — тупицы.Расползутся в ужастиковую лужу,Хоть ты их смочи минералкой,Господи Боже, да будут еще стонать:«О, как прекрасно зло свершенно»…)Старый священник сует монеты в карман.Мне отдает, как бонус,Крошек мешок, и садится вновь на ступень,Руками себя охвативши.Надо, наверно, хоть что-то ему сказать напоследок.«Слушайте, — говорю, —Ни в чем вы не виноваты,Просто — многопользовательская система.Не надо вам это знать.Вот если сконнектить молитвы в единую сеть,Вот если бы софт святой пахал как надо,Если бы ваша доктрина работала,Как оппозиция…»«Что видишь, — он шепчет тихо, —Что видишь, то и ПОЛУЧИШЬ».Крошит облатку,Бросает ее голубям,Не тянет руки даже к самой ленивой птице.Холодные войны —Эпоха больших неудач.Домой.«Десятичасовые новости. С вами — Авель Барыга».Краем глаза ловлю — движется кто-то,Поспешно, бескровно… мышь? Скорее, какое-то из периферийных устройств.Время ложиться. Кормлю голубей. Раздеваюсь.Думаю — может, сгрузить с сайта суккуба,Может быть, просто парня или девчонку?(Просто — из паблик- домена, быстрая скачка,Свободный доступ, реальные цены,Копируется и распространяется все —Даже то, что защищено,У каждого — собственная цена,Даже у нас с вами).Хард, софт, сперма и возбуждение,Ночные кошмары,Страх, страх… Близ телефона модемЛукаво мигает красным.На хрен, пускай —Теперь нельзя доверять никому.Сгружаешь — и, блин, не знаешь,Что и откуда,Кто последний это имел?А вы-то? Вы-то вот — вирусов не боитесь?Защищенные файлы ломают,А сверхзащищенные — ломают по абсолюту.А голуби в кухне ссорятся и воркуют,Им снятся ножи, зажатые в левой руке,Зеркала и черная сталь.В голубиной крови — весь пол моего кабинета.Сплю — одинокий. И вижу сны одиноко.Я, верно проснулся ночью. Почуял что-то.Тянусь — и на старом счете пишу кое-какСвое Откровение, новое Осознанье, —А утром оно сползет до обычной прозы,А магия ночью творится,А помню ведь, было,Откровенье нисходит к штампам, но, слушай, ведь было —Как все было просто, пока не случились компьютеры! Очнувшись ото сна, я слышу въявь:Бурлит, как шабаш, ветер, пленка бредит«Метал» — из музыкальных автоматов,На «мыльницах» к луне взмывают ведьмы,Потом слетают вниз — их плоть блистает,Участье в этом шабаше — бесплатно,А взносы все уплачены заране.К младенческим костям еще льнет жир,Заказ не отменяется, а прибыль —О, да! Я вижу — думаю, что вижу:Знакомое лицо. Его колдуньиСтарательно теперь целуют в зад:«Ура, имейте Дьявола, подружки,А семя — холодно!» И в темнотеОн напряженно смотрит мне в глаза:«Откроется дверь одна —Ветром захлопнет другую.Вы, полагаю, довольны?Выживаем как можем —Имеем, сэр, правоНа честный пенни!Да мы ж все банкроты, сэр,Неплатежеспособны!Делаем, сэр, из дерьма конфетку,Свистим под грохот,Это же честный бизнес, не воровство какое.Так утром во вторник, сэр, — прийти с голубями?»Я кивну.Я задерну шторы.Повсюду — буклеты-рекламки.Они нас достанут — не важно, так или этак.ОднаждыЯ встречу в подземке свой поездС бесплатной поездкой,Ведь надо только сказать:«Это Ад, я здесь не могу!» —И снова все станет просто.Этот поезд дракономЗа мной приползет по тоннелю.Этот начался со статуэтки Лайзы Снеллингс: мужчина опирается на метлу. По всей видимости, это был какой-то уборщик. Я спросил себя, какой же именно уборщик, и так родился этот рассказ.
После, когда со снами покончено, когда вы проснулись и из мира безумья и славы вернулись тянуть при свете дня свою будничную лямку, по руинам оставленных вами фантазий шагает сметающий сны.
Кто знает, кем он был при жизни, да и вообще был ли он когда-либо жив. Он не ответит на ваши вопросы. Сметающий сны немногословен, а когда все же открывает рот, то хриплым серым голосом говорит о погоде, шансах на победу и поражение любимых футбольных команд. Он презирает всех, кто не похож на него.
В момент вашего пробуждения он приходит к вам и сметает королевства и замки, ангелов и сов, горы и океаны. Он сметает похоть, сметает любовь, сметает любовников и мудрецов, только что порхавших как
