выдохнул он, и его рука скользнула по ее ноге.
– О Господи правый! – Шарлотта истерически рассмеялась. – Я и забыла… У стены…
Стюарт поднял на нее глаза.
– О чем я вам говорил в тот вечер, когда вы ко мне пришли, помните?
– А вы помните? – Она тихонько застонала.
Стюарт широко улыбнулся:
– У меня так много всяких фантазий… Не помню, о какой из них я вам рассказывал.
– Много фантазий?
– Сотни. Вернее – тысячи. – Его рука продвигалась все выше по ее ноге. Почувствовав ее влажное лоно, он хрипло проговорил: – Господи, вы уже готовы…
– Да, уже. – Она стала бесстыдно двигать бедрами. – А разве вы – нет?
– Вполне готов. – Стюарт принялся снимать с нее платье. – Но только не здесь. – Обнимая Шарлотту одной рукой, он повел ее вверх, на ходу срывая с себя галстук.
Миновав коридор, они дошли до двери, и Стюарт распахнул ее настежь.
Стащив с себя остатки одежды, он подхватил Шарлотту на руки и понес ее к кровати. Они рухнули на постель, сплетаясь в страстных объятиях. Внезапно Стюарт отстранился и высвободился из ее объятий.
– Что такое? – Шарлотта крепче обняла его за шею.
– Подождите, я сейчас…
– Не желаю ждать. – Шарлотта стала покрывать поцелуями его шею.
Стюарт задрожал в ее объятиях, потом перевернулся на спину. Не понимая, в чем дело, Шарлотта села на постели.
– Что вы делаете?
– О, короли Англии… – пробормотал Стюарт. – После Эдуарда Первого пришел Эдуард Второй, которому выпустили кишки по приказу его королевы. Затем Эдуард Третий, учредитель ордена подвязки. Следующий, Ричард Второй, низложенный его двоюродным братом Болингброком…
– Но, Стюарт, – перебила Шарлотта, проводя кончиком пальца по его груди. – У нас еще целый день впереди.
– Генрих Четвертый, – продолжал он упрямо, – и восстание в Уэльсе под предводительством Оуэна Увейна Глендовера.
Шарлотта вздохнула и уселась на него верхом. Он был возбужден, однако по-прежнему бормотал что-то про своих королей. Загадочно улыбаясь, она улеглась на него и, опершись на локти, заглянула ему в лицо. Она видела по выражению его лица, что он с трудом сдерживается. У него было великолепное тело – мускулистое и совершенно обнаженное. Шарлотта лукаво улыбнулась и потерлась о него грудью.
– Что вы делаете? – прохрипел он сквозь зубы, почувствовав, что она спускается все ниже.
– А вот смотрите…
– Но не хотите же вы… – Стюарт громко застонал, когда губы Шарлотты коснулись его возбужденной плоти.
Приподняв голову, она взглянула на Стюарта. Выражение, появившееся на его лице, еще больше ее возбудило. Со своими прежними любовниками Шарлотта никогда не чувствовала себя так непринужденно, как со Стюартом. Каким-то образом он внушал ей бесконечное доверие к нему и заставлял ее чувствовать себя с ним в полной безопасности.
Он вдруг снова застонал и прохрипел:
– Шарлотта, но вы не можете… О Господи!.. Не надо… Перестаньте сейчас же!
Она опять приподняла голову и лукаво улыбнулась ему. В следующее мгновение Стюарт повалил Шарлотту на спину и широко раздвинул ее ноги. Еще несколько секунд – и он стремительно вошел в нее. Шарлотта ахнула и тихонько застонала.
– Слава Богу, что у нас целый день в запасе, – пробормотал Стюарт, чуть приподнимаясь на ней.
Шарлотта раз за разом устремлялась ему навстречу с тем же сумасшедшим и отчаянным желанием. Несколько минут спустя Стюарт содрогнулся и, рухнув в объятия любовницы, затих на какое-то время. Потом перевернулся на спину, увлекая за собой Шарлотту. Она сначала уткнулась в его плечо, потом села и высвободилась из его объятий.
– Господи Всемогущий, – простонал Стюарт. – Вы действительно – настоящая ведьма.
Шарлотта улыбнулась:
– Может, и ведьма, но не такая уж старая, верно? – Она принялась поглаживать его ладонью по груди.
Глядя как завороженный на ее пальцы, Стюарт прохрипел:
– Могу ли я считать это вызовом?
– Да, если хотите. Я хочу преподать вам урок. Не будете больше перечислять английских королей.
– Этого больше не повторится, – сказал Стюарт.
Через мгновение он навис над ней, а затем снова вошел в нее.
Подавшись вперед, Шарлотта обхватила руками его шею.
– О, ах… А-ах… – С ее губ слетали бессмысленные восклицания.
Несколько минут спустя они снова затихли, сжимая друг друга в объятиях. Отдышавшись, улеглись рядом, повернувшись друг к другу лицом.
– Пьетро был стариком, – проговорила Шарлотта. – Он называл себя графом, но я сомневаюсь, что это было правдой. До меня Пьетро уже похоронил двух жен и не хотел умирать в одиночестве. После того как Карлос бросил меня в Милане и у меня не осталось ничего, кроме моего багажа, Пьетро сделал мне предложение.
– Кто такой Карлос? – спросил Стюарт, наматывая на палец прядь ее волос.
Ему все время хотелось дотрагиваться до Шарлотты – хотелось трогать ее лицо, руки, волосы… Она была такой неотразимой сейчас, и ему казалось, что его влечение к ней будет лишь увеличиваться.
«Но как же удержать ее?» – думал Стюарт.
– Карлос – испанец, с которым я познакомилась в Ницце. Мне он казался таким замечательным… И когда он попросил меня поехать с ним в Италию, я без колебаний согласилась. Все казалось таким романтичным, и все вышло как бы само собой. Я поддалась порыву… – Шарлотта вздохнула, потом вновь заговорила: – Позже я узнала, что за Карлосом охотились французы. Он тайно провозил оружие испанским повстанцам. Увы, я имею дурную привычку выбирать самых неподходящих мужчин.
«Имела раньше», – хотелось сказать Стюарту.
– А потом он тебя бросил?
Она со вздохом кивнула:
– Бросил и оставил меня совсем без денег. Ночь мы провели вместе, и все было как всегда, то есть прекрасно… А утром он бесследно исчез, и вместе с Карлосом исчезла большая часть моих драгоценностей. Я крепилась из последних сил и старалась держаться так, словно ничего страшного не произошло. Но я была потрясена, я была в ужасе. Без денег и совсем одна в чужой стране! Пьетро спас меня.
– По крайней мере он был не таким болваном, как этот Карлос, – проворчал Стюарт.
Шарлотта улыбнулась и кивнула:
– Да, он был щедрым и добрым, а я не знала, как его за это благодарить. Три первых года с ним стали лучшими в моей жизни.
Стюарту трудно было представить, что пожилой граф Пьетро оказался ко всему прочему и великолепным любовником.
– Так, значит, это был брак по любви?
Шарлотта рассмеялась.
– Нет, скорее брак из сострадания. И еще, наверное, я вышла за него из благодарности. Он любил коллекционировать красивые вещи, и я просто стала одной из них. Лючия говорит, что я была для него куклой. Надо же было ему для кого-то покупать изящные шелка, драгоценности и всякие другие женские штучки, которые ему страшно нравились. Пьетро отличался изысканным вкусом.
Стюарт вспомнил, что изумруды Шарлотты оказались фальшивыми, но предпочел промолчать.
– Значит, он был хорошим мужем?
– Наверное – да. Но он был… бессильным в постели. К тому же он страдал от кашля, который никогда полностью не проходил. И временами у него синела кожа. Было ясно, что он умирает.
– Какая ужасная смерть, – заметил Стюарт.
Шарлотта кивнула, и ее глаза стали печальными.
– Он говорил, что его не мучают боли. Но когда он был прикован к инвалидному креслу, ему пришлось нелегко.
– Я имел в виду другое. Тяжело быть бессильным, когда у тебя – такая жена. – Стюарт наклонился к Шарлотте и нежно поцеловал ее. – Я бы не выдержал.
Шарлотта зарделась, а Стюарт вдруг сообразил, что никогда раньше не видел, чтобы она краснела.
– Но он… Возможно, не следует об этом говорить, потому что его нет в живых, но он и в самом деле очень переживал из-за этого. Он не требовал от меня верности. По правде говоря, он предпочитал, чтобы было совсем даже наоборот. Он… Он любил смотреть, как я предавалась любви с другими мужчинами.
– И как его при этом не хватил апоплексический удар? – искренне удивлялся Стюарт.
Неужели муж Шарлотты действительно мог смотреть на это! Его охватило отвращение к этому старому развратнику – ее покойному мужу.
– А ваши любовники знали, что он наблюдает за вами?
Шарлотта еще гуще покраснела.
– Кто-то знал. Некоторым это даже нравилось, и им хотелось… похвастаться перед Пьетро своими способностями.
– А вам, Шарлотта… – Стюарт в смущении откашлялся. А потом замялся. – А вам самой это нравилось?
Она снова стала печальной.
– Не очень. Ведь я знала, что Пьетро наблюдает, и все становилось похожим на спектакль, превращалось в постылую обязанность. Он обычно указывал мне на мужчин и спрашивал меня, не хочу ли я их соблазнить, а спустя некоторое время я чувствовала себя обязанной говорить «да». Это стало единственной радостью в его жизни, особенно последние несколько недель. И с тех самых пор больше никто меня не соблазнял.
– Эти итальянцы – просто сумасшедшие, – заявил Стюарт, решив, что с него хватит этих рассказов. Прошлое Шарлотты останется ее прошлым, и его нельзя изменить. Нет смысла переживать из-за этого прошлого, тем более – узнавать подробности. – С того момента, как я вас увидел, я не мог больше ни о чем думать, кроме вас. А если бы кто-то захотел сейчас посмотреть на нас с вами, я бы свернул ему шею.
– Да, сейчас все совсем по-другому, – пробормотала Шарлотта, обнимая Стюарта за шею. – Когда знаешь, что все это – только между нами, чувствуешь себя совершенно иначе.
«И так будет всегда», – мысленно
