По лицу Улланны струились слезы. Она наклонилась и поцеловала его в губы.
— Они не посмеют, — негромко сказала она. Урта взял ее за руку и попытался встать.
— Еще одно дело… Надо убедиться…
— Что он умер? Куномагл? Мертв и сожран. Твоей ярости крови хватило. А сейчас твои собаки закусывают. Даже Лутурий не возражал, когда псы бросились за ним. Он сказал: «По моему разумению, это не очень честно. Но все-таки честно». Урта, Куномагла больше нет. А сейчас тебя ожидают остальные утэны.
— Я подозревал, что так и будет, — устало сказал Урта. Он сжимал в руке лунулу, ощупывая трещину в золоте. — Скажи Лутурию, что я буду обсуждать условия поединка завтра на рассвете. — Он побледнел еще больше. Потом улыбнулся мне. — Вместо меня их обсудит Мерлин. Только ничего тяжелого, Мерлин, и ничего острого, — попытался пошутить он.
Улланна взяла обеими руками его голову и слегка потрясла:
— Они ждут тебя, чтобы сказать, что поединок закончен. Они хотят вернуться домой. Они считают себя опозоренными.
Урта не сразу ответил. Он с трудом дышал. Но справился. Как я заметил, он не подпускал меня близко. Так он хотел. Урта дрался честно и может спокойно умирать на руках у смертных, а не у чародея, который пытается остановить кровотечение в его теле.
Я не мог ему помочь. Человеческая смерть не в моей власти.
Прощай, Урта.
— Они не смеют вернуться на свою землю, — сердито зашептал он. — Не в мою крепость. Куда угодно в другое место. Но не туда.
— Лутурий передаст им, — пообещала Улланна.
— А вот я очень хочу домой, — сказал умирающий.
И Улланна ответила:
— Ты сейчас же отправишься туда. Я тебя отвезу. И пусть кто-нибудь попробует меня остановить!
Мы зажгли два костра у воды, Болджос подарил одну из своих лучших колесниц и шесть замечательных коней, а еще дал провизию для дальнего путешествия Улланны. Предводитель пребывал в возбужденном состоянии после сражения, которое произошло в горах, где была разбита вторая армия. Ни один из нас не решился сказать ему, что погибшие в этой схватке проплыли вниз по реке и определили трагический исход поединка двух братьев.
Манандун и Катабах были обеспокоены, их лица стали серыми. Они хотели отправиться с Уртой домой, но помнили об обещании, данном Ясону, что будут сопровождать его, пока он не найдет своих сыновей.
Я заверил их, что Ясон сумел бы понять. Они собрали вещи, каждый взял по собаке Урты.
Ко мне подошла Улланна и протянула самодельную стрелу, совсем маленькую. Она украсила ее перьями из своего ожерелья, которое сделала еще на Арго, но никогда не надевала.
— Я знаю, у тебя сейчас немало забот, но, надеюсь, ты выделишь минутку, чтобы вспомнить старого друга.
Взгляд ее был двусмысленным и загадочным.
Можно было бы на этом развернуться, сжимая стрелу в руке, и уйти. Я уже скучал по молодому предводителю кельтов, он стал нужен мне, и он был еще жив. Но нет ничего проще, чем оставить все как есть. Время снова подгоняло меня, напоминая о себе из пустынных рощ и зияющих пещер, посредством тех десяти лиц, что следили за мной. Моя жизнь мне не принадлежала.
Чья-то холодная неуверенная рука коснулась моего плеча, от неожиданности я вздрогнул. Сзади стояла Ниив, бледная в лунном свете и испуганная.
— Не бегай от меня, — прошептала она и повторила почти зло: — Не бегай от меня. Я знаю, я была не права. Но я не хотела причинить тебе зло. Я плохо понимаю, что можно делать, а чего нельзя. Не наказывай меня за мое невежество. Пожалуйста! И ты просто обязан чем-нибудь помочь ему.
— Урте?
На ней все еще были брюки и свободная кожаная куртка. Если когда-то вокруг ее глаз и рта образовывались кристаллики льда, то теперь, как мне кажется, я видел следы слез. В ее юном лице появилась жесткость, и, хотя волосы Ниив были по-прежнему пышными и густыми, они стали сухими и свидетельствовали о старении. Мне совсем не понравилось то, что я заметил.
— Почему я должен что-то делать?
— Ты сам знаешь! — выкрикнула она с мукой в голосе. — Ты должен это знать! Ведь тебе это почти ничего не стоит!
Меня изумил такой всплеск эмоций. Только Илькавар был свидетелем этой сцены (а он деликатно отвернулся), и я повел Ниив к реке. Вода была чистой и поблескивала в свете звезд. По ней теперь уже не плыли покойники, несколько копий прибило к противоположному берегу, за ними тянулись водоросли, словно траурные ленты.
Мне понадобилась бы лишь пара секунд, чтобы столкнуть ее и, подержав под водой, отправить в Мертвом сне по реке к морю.
— Еще раз спрашиваю. Почему я должен что-то делать?
Она обхватила себя руками и молчала. Виновна! Мое сердце замерло. Мне с трудом удалось говорить спокойно.
— Ты заглянула в будущее… Заглянула в будущее…
— Совсем чуть-чуть, — призналась она и еще больше сжалась. Потом с мольбой повернулась ко мне. — Самую малость! Я не использовала тебя. Я не смотрела что будет с тобой и со мной, только что будет с Уртой. Там ничего не видно.
— Конечно ничего не видно! — зашипел я. — А чего ты ожидала?
Я отвернулся от нее, грудь моя вздымалась.
Что же она сделала? Воспользовалась ли моими способностями? Говорит, что нет. Возможно ли, что у нее есть такая сила? Нет! Это невозможно. Ясно, она не может сейчас находиться у меня внутри. Но если она воспользовалась не мной, то кем же?
До меня донеслись ее слова:
— Я вижу, что сильно обидела тебя. На этот раз я обещаю… Все из-за того, что ты должен помочь Урте. Не бросай меня…
Я бросился от нее прочь.
На этот раз она не кричала, просто смотрела на меня из темноты, стоя у самой кромки воды, маленькая сгорбленная фигурка, одинокая, не подозревающая, какая огромная сила вызревает в ней.
Я бросился бежать за повозкой, как ребенок может бежать вслед за отцом или собака вслед за хозяином, скачущим на коне.
Подождите меня. Подождите меня.
Собаки и утэны скакали впереди. Улланна сидела на одной из лошадей, тащивших повозку, она не замечала меня, пока я не забрался внутрь, не присел рядом с раненым и не взял его руку в свои. Повозка остановилась. Урта был страшно холодным. Он слегка приоткрыл глаза, посмотрел на меня и нахмурился:
— Мерлин? Что ты здесь делаешь? У тебя усталый вид.
— Тяжелый выдался день. Не каждый может выдержать такое веселое купание в реке. — (Он улыбнулся.) — Но ты выглядишь уже лучше. — И я был искренен, говоря это. — Признаюсь, я удивлен. Видимо, ты попал в хорошие руки. И это вовсе не мои руки.
— Ты прав, — согласился он. В его глазах полыхал огонь, хотя сам он был белее савана. — И это странно, потому что после реки я чувствовал приближение смерти. Но я не хотел умирать. Каждый мужчина должен совершить три путешествия, из которых он возвращается обновленным. Это одно из них. Так что можешь возвращаться к Ясону. И не сомневайся, еще до лета я уже буду рассказывать о тебе небылицы своим друзьям.
Мне больше нечего было делать здесь. У меня сразу поднялось настроение. Он не отрываясь смотрел
