Нарота помог хозяину раздеться. Впервые увидев Лилит без вуали, слуга удивленно посмотрел на нее, но и только. Хороший слуга должен знать только то, что ему положено, и не проявлять любопытства. Эту заповедь он усвоил давно.
Данрейвен пошел наверх, бросив через плечо:
— Я буду в библиотеке. Меня не беспокоить!
Лилит не поняла: а что же она? Должна идти к себе в комнату и отныне сидеть на хлебе и воде?
Наверху хлопнула дверь, и Данрейвен, спустившись в холл, подошел к Лилит, так и не снявшей накидку, и молча предложил ей руку. После чего она поднялась вместе с ним в библиотеку.
— Вы ждете, что я брошусь к вашим ногам и буду молить о прощении? — спросила Лилит, как только они уселись за столом друг против друга.
Она почувствовала, как к горлу подступает икота.
— Я только хочу услышать правду, — ответил Данрейвен.
— С чего прикажете начать?
— С самого начала.
С самого начала… То есть с семнадцати лет, когда, читая письма отца, она навсегда полюбила этого человека? Но так ли необходимо это рассказывать?
Хотя что-то подсказывало — необходимо!
Лилит устало вздохнула, откинулась на спинку кресла, сдунула со лба прядь волос и начала:
— Я полюбила вас очень давно, Адам. Еще когда мне было всего семнадцать лет.
— Как это могло произойти? Я вас не только не знал, но и не видел ни разу. И вы меня — тоже.
— О вас мне очень много писал в своих письмах мой отец. Он восторгался вами. Как отважным путешественником, исследователем, ученым. Как необыкновенным человеком. Постепенно это отношение передалось и мне. Вначале я просто сотворила себе кумира. Но со временем узнавала о вас все больше и больше. В моем сознании стал вырисовываться портрет не просто героя, но самоотверженного, бесконечно доброго человека, всегда готового прийти на помощь потерпевшим жизненное крушение. Кроме того, я прочитала все ваши труды, опубликованные в «Записках Королевского географического общества», статьи в научных журналах, книги. Меня поразила глубина вашего интеллекта, оригинальность философских воззрений, неизменная неординарность мыслей.
Одним словом, я увлекалась вами все больше и больше, пока не поняла, что люблю. Люблю — в самом глубинном смысле этого слова. При этом я уверила себя, что настанет день, когда мы соединимся. Эта мечта неотступно следовала за мной и требовала исполнения. Я хотела находиться рядом с вами, делиться самым для себя дорогим, путешествовать. Когда после смерти отца я получила наследство, да и вы после нашего бракосочетания назначили мне содержание, то возможность путешествий перестала выглядеть чем-то несбыточным. В конце концов, я уже могла себе позволить самостоятельно отправиться в какое- нибудь плавание. Итак, я решила пуститься в путь к островам Тихого океана. Не скрою, я узнала от Чарльза Вивайена, что тогда вы находились именно там. Мелькнула сумасшедшая мысль: а вдруг мы там встретимся. Я бы предложила вам свои услуги в качестве секретаря. Не правда ли, забавно?
— Это было год назад?
— Год назад.
— Но вы тогда уже были моей женой. Какой смысл…
— Извините, вы хотите спросить, какой смысл было гоняться за вами по свету, если вы уже дали мне свое имя, обвенчавшись со мной, и обеспечили материально? Все это так. Но не кажется ли вам, что ваша жена могла рассчитывать еще и на любовь? Конечно, вы можете возразить, что предупреждали меня о формальности нашего брака. Но в вашей ли власти было запретить мне добиваться взаимности? Нет! Вот я и решила последовать зову сердца. Я готова была искать вас даже среди тихоокеанских людоедов. Так почти и получилось!
— Но как можно было так рисковать! Разве вы не понимали, как опасно женщине, одной, пускаться в подобное путешествие?!
— Как видите, я жива!
— Ладно. Продолжайте.
— Когда я добралась до Таити, вас там уже не было. Я села на грузовое судно, которое попало в шторм и затонуло. Я чудом уцелела. Причем благодаря известному вам дельфину Рангахуа. Он дал знать обо мне Тайро, который вместе с воинами и приплыл на пироге. Я показала Тайро брошь, которую носила на цепочке в виде медальона. И меня приняли за исчезнувшую когда-то Атуа Тамахине, почитавшуюся островитянами Тайро за дочь богов. Вот и все. Остальное вы знаете.
— Но ваше лицо? Разве не было оно изуродовано еще в детстве, когда в вашей спальне произошел пожар?
— Так и было, Адам. Действительно, я сильно пострадала от ожогов. Но на Рева Ра, совсем рядом с кратером вулкана, растет удивительный цветок. С его помощью туземцы лечат ожоги. Меня вылечила Хейкуа. Тогда-то я и стала превращаться из англичанки Лилит Кардью в туземную простушку Лили. Или в Атуа Тамахине, дочь богов.
Данрейвен долго молчал. Лилит выжидающе смотрела на него.
— Это выше моего понимания, — наконец проговорил он. — И если бы я не знал, что с вами случилось в детстве, а потом не увидел на Рева Ра, то никогда бы не поверил в подобное чудо! Но почему вы не рассказали мне обо всем на острове?
— Вы бы мне поверили?
— Не знаю.
— И потом, вы непременно отослали бы меня назад в Англию. Этого я боялась больше всего.
— Почему же вы вернулись?
— Потому что… Я вернулась, потому что любила вас. И боялась, что вы больше никогда не приедете на Рева Ра.
— Но я же дал слово!
Данрейвен встал и, подойдя к камину, долго смотрел на тлеющие угли.
— Я знала, что вы одержимы страстью к путешествиям, — задумчиво сказала Лилит. — Совсем как мой отец. Поэтому последовала за вами в Лондон, чтобы потом не искать на каких-нибудь необитаемых островах.
— Чтобы здесь продолжать водить меня за нос! Боже мой, Лилит, как вы только могли?! И это после того, как там, на Рева Ра, ввели меня в рай!
— Мы ввели в рай друг друга, Адам!
Лилит почувствовала, что у нее из глаз вот-вот брызнут слезы.
— Но ведь вы теперь не Лили! Вы Лилит Кардью!
— Ну и что же?
— То, что вы прекрасно воспитанная, образованная англичанка, а не… не…
— А не морская нимфа? Вы это хотите сказать, Адам? Я слишком цивилизованная для вас, так?
Данрейвен резко повернулся, подошел вплотную к Лилит и до боли крепко сжал своими сильными руками ее плечи.
— Нет, вы ввели меня не в рай! Наоборот, я попал прямехонько в ад! Благодаря вам я нарушил данную себе клятву! Вы соблазнили и обманули меня! Я не спал ночей. Все мое тело горело от желания. Такого со мной уже давно не было. Будьте вы прокляты!
Слезы наконец вырвались наружу и потекли по щекам Лилит. Срывающимся голосом она выдавила из себя:
— Вы обвиняете меня в том, что совершили предательство по отношению к самому себе. Тогда ответьте мне, кто предал туземку Лили с острова Рева Ра?
Правая бровь Данрейвена нервно задергалась.
— Что вы имеете в виду? — чуть ли не с испугом спросил он.
— Я имею в виду то, что разве не вы пришли ко мне три ночи назад? Где же была ваша верность женщине, которой Адам Данрейвен, великий заморский жрец, клялся в любви и к которой обещал непременно вернуться после развода со мной, Лилит Кардью?
