Она лихорадочно искала выход из положения, но не находила его.
– Это длинная история, Клинтон. Может быть, лучше попо…
– Сейчас!
Ну вот, теперь Клинтон потерял голову. Даже Томас хмурится. Кажется, единственное что ей остается, – действительно провалиться сквозь землю.
– Ну, хорошо, – проговорила она, – но лучше не здесь. – И, ни на кого не глядя, направилась к кабинету.
Следом шел Джеймс.
– А вас никто не приглашал.
– Нет уж, милая. Эти щенки не сдвинулись бы без меня с места.
В ответ она одарила его горящим взглядом, пока братья заполняли кабинет. «Конечно, – подумала Джорджина, – можно во всем покаяться, и пусть братья убьют Джеймса. Какого черта он сюда приперся, перебудоражив всех? Он довольно грубо возмутил спокойствие, но его низменный план может обернуться против него, и он этого вполне заслуживает».
– Ну, Джорджина?
– Не надо говорить со мной тоном главы семьи, Клинтон. Я не сделала ничего такого, в чем могла бы раскаяться. Обстоятельства вынудили Мака и меня искать пути домой, и я переоделась мальчиком.
– А где спал этот переодетый мальчик?
– Капитан любезно предложил мне разделить с ним каюту. Ты точно так же поступал со своим каютным мальчиком в знак покровительства. Но чтобы он знал, что я… я… – ее глаза сверкнули, и в них появился огонь ненависти. – Сукин сын, что ты хотел сказать, когда говорил, что ты меня не забудешь? Ты с самого начала знал, что я девушка, и только притворялся, что разглядел это потом?
Джеймс ответил с крайней небрежностью:
– Ну конечно.
Она бросилась на него, вскрикнув от ярости. Томас схватил ее сзади и удержал. Уоррен подскочил к Джеймсу.
– Так ты что, обесчестил ее? – спросил он, не прибегая к эвфимизмам.
– Ваша сестра вела себя как портовая шлюха. Она помогала мне одеваться и даже мыла меня без всякого протеста и девичьей стыдливости. Она уже сама себя обесчестила, прежде чем я дотронулся до нее.
– О Боже, – сказал Уоррен, – так вы действительно признаете, что вы…
Уоррен не закончил фразы и не стал дожидаться ответа. Он попытался ударить Джеймса, но его удар снова был легко парирован. Вслед за этим Джеймс коротко ткнул Уоррена кулаком в подбородок. Голова его откинулась назад, но он, слегка удивленный, все же удержался на ногах. Но тут к Джеймсу подскочил Клинтон.
– А почему бы не попробовать со мной, Мэлори?
Джорджина не верила своим ушам. Уравновешенный и здравомыслящий Клинтон?!
– Томас, сделай что-нибудь! – вскрикнула она.
– Боюсь, ты вмешаешься, если отпущу тебя. Я лучше сам стану держать этого негодяя, пока Клинтон будет бить его по физиономии.
– Томас! – выдохнула она, отказываясь верить.
– Хорошо, ты можешь со мной потягаться, янки, – сказал Джеймс дразнящим тоном. – Но я должен предупредить, что хорошо знаю дело.
«Насмешка? Вызов? Этот человек самоубийца. Он что же думает, что ему придется иметь дело только с Клинтоном? Он не знает ее братьев. Между ними могли быть жестокие перепалки, но против общего врага они всегда объединяются».
Двое старших братьев вступили в поединок и вскоре стало ясно, что Джеймс не хвастался. Пока Клинтон наносил один удар, он отвечал пятью.
Когда Клинтон пошатнулся от одного из ударов, ввязался Бойд. Конечно, младший брат вряд ли мог рассчитывать на успех, но он слишком увлекался, чтобы понимать это. Апперкот и тяжелый удар справа уложили его на пол. Настала очередь Уоррена.
Не новичок в драке, он был более подготовлен на этот раз. Уоррен, конечно, еще не имел дела с теми, кто тренировался на ринге, но вел себя лучше, чем Клинтон. И все же его тяжелые удары не причиняли, кажется, никакого вреда Джеймсу, точно он бил по каменной стене. Через десять минут он вышел из борьбы. Джорджина посмотрела на Дрю. Не будет ли тот настолько глуп, чтобы вмешиваться? И убедилась в этом, когда он, улыбаясь, скинул плащ.
– Теперь моя очередь, капитан Мэлори. Я вижу, что означает ваше «достаточно хорошо». Может быть, лучше принести пистолеты?
– Можно. Но я должен предупредить…
– Понимаю. И это дело вы тоже хорошо знаете.
– Даже еще лучше, милый мальчик. Я должен сообщить некоторым молодым задирам, что на моем счету четырнадцать побед и ни одного поражения. До сих пор я если и проигрывал, то только на море.
– Ну хорошо. Я думаю, что все-таки вы должны устать.
– Черт возьми, я не могу этому поверить! – вдруг воскликнул Бойд.
– Не ввязывайся, братишка, – сказал Дрю. – У тебя уже был случай.
– Да нет же ты, олух. Я ведь вспомнил, где я его видел. Разве ты не узнаешь его, Томас? Представь себе, что у него борода.
– О Боже! – изумился Томас. – Это же Ястреб, который повредил мой корабль!
– И увел у меня весь груз во время моего первого путешествия на «Океане».
– Это точно? – переспросил Клинтон.
– О Господи, Клинтон, – фыркнула Джорджина, -да это же несерьезно! Какой там пират! Это какой-то чертов лорд, виконт, как его там.
– Ридинг, – уточнил Джеймс.
– Спасибо, – ответила она механически. – Обвинять его в том, что он пират, – это смешно.
– И все же пират, милая, если ты не возражаешь, – перебил Джеймс своим обычным тоном. – Правда, теперь бывший, так что это не важно.
Он сумасшедший, иначе нельзя было его понять. Теперь все ее братья набросились на него, собираясь расправиться с ним.
– Надо остановить их, Томас.
Она сама не поняла, насколько требовательно прозвучали ее слова. В отличие от братьев, Томас заметил одну важную вещь в этом нехорошем деле: взгляд англичанина становился злобным, только когда Джорджина смотрела на него; ее же чувства были еще очевиднее.
– Ты что же, будешь оплакивать его, Джорджи? – спросил он очень по-доброму. – Он для тебя?…
– Был, но теперь нет, – ответила она.
– Тогда зачем вмешиваться?
– Но ведь они покалечат его?
– Конечно. Кажется, это действительно так.
– Томас, но из-за этого вздора с пиратством они забыли о правилах и перестали биться с ним один на один!
– Пожалуй. Но дело в том, что его пиратство совсем не вздор. Он действительно пират.
– Был, – настаивала она, – ты же слышал, он этим уже не занимается.
– Милая, факт остается фактом: во время своей грязной карьеры этот человек покалечил два наших корабля и похитил ценные грузы.
– Тогда пускай платит.
Ее аргумент оказался не лишним – все драчуны поднялись с пола. Все, кроме Мэлори. И кирпичные стены тоже не всегда могут устоять.
