последней каплей.
— Неужели у всех в этом доме нет других дел, кроме как поправлять меня?
Клэр снова обиженно засопела.
— Я думала, ты хочешь научиться говорить как полагается.
— Хочу, но это трудно — отчеканивать каждое слово.
— Потому тебе и нужны напоминания, чтобы четкий выговор вошел в привычку.
Против такой логики возразить было нечего. Дэнни даже припомнила, как что-то подобное втолковывала ей Люси, когда много лет назад учила уличному выговору. Теперь Дэнни переходила на него лишь в минуты волнения, но Люси постаралась и надолго выбила у нее из головы «мудреные слова», как она это называла.
— Извини, — продолжала Клэр. — Уклоняться от разговора я не хотела.
Дэнни невольно рассмеялась, вспомнив, что они говорили о ее «непристойном» поведении.
— Тебе бы не мешало хоть разок повести себя так же «непристойно». Характеру это на пользу.
Она шутила, чтобы не выдать тревогу, но Клэр вдруг ошарашила ее коротким ответом:
— Я пробовала.
— И что же?
Последовала бесконечная пауза. Дэнни уже решила, что ответа не дождется. Но Клэр наконец заговорила:
— С бывшим хозяином мы были близки… очень близки. Все закончилось хуже некуда.
Дэнни не знала, что сказать. «Хуже некуда» — что это значит? Разбитое сердце или…
— Он умер? — нерешительно спросила она.
Клэр фыркнула:
— Как бы не так!
Дэнни ничего не понимала.
— Значит, ты его ненавидишь?
— Откровенно говоря, нет. Я даже не удивилась его поступку. Если бы я хотела проявить великодушие, то сказала бы, что ни о чем не жалею.
— Господи, да что он такого сделал?
Потянулась еще одна длинная пауза. Похоже, Клэр решала, стоит ли распространяться о себе. А тема разговора для нее была мучительной — настолько, что на глаза навернулись слезы.
Дэнни уже отчаялась услышать продолжение, когда Клэр объяснила:
— Это случилось всего один раз. По ошибке. Случайно. Мне даже не понравилось… почти. От одного раза детей не бывает, а у меня… так получилось.
Боже мой, у нее был ребенок и он умер! Неудивительно, что она горюет.
— Клэр, напрасно ты винишь себя…
— Я была счастлива, — продолжала Клэр, не слушая ее. — Мне бы плакать, а я обрадовалась. Я работала да спала — вот и вся моя жизнь, со мной никогда не случалось ничего необычного. А с появлением ребенка вес изменилось бы, если бы…
Клэр вдруг расплакалась — почти беззвучно, крупные слезы катились по щекам. Дэнни растерянно смотрела на нее, не решаясь обнять и утешить — они не настолько близки — или уйти, чтобы дать Клэр выплакаться. Наконец желание разделить боль девушки возобладало.
Дэнни придвинулась ближе, но опять засомневалась. А если Клэр поймет превратно и оскорбится, даже не подумав, что Дэнни хотела посочувствовать ей? Ведь Клэр ее невзлюбила с самого начала…
Дэнни решила продолжить расспросы, надеясь, что Клэр в разговоре изольет душу и ей станет легче. Может, ей не с кем поделиться. Да, скорее всего о ее горе никто не знает.
— Как он умер? — спросила Дэнни.
Клэр заморгала, нахмурилась и недоуменно уставилась на нее.
— Умер? Он не умер. Его у меня украли.
— Что?! — ошеломленно воскликнула Дэнни.
— Сначала его светлость не поверил, что ребенок от него. Он рассердился, накричал на меня, наговорил гадостей, твердил, что от одного раза дети не рождаются. Так и я думала, пока на своем опыте не убедилась, что бывает по-всякому. Но убеждать хозяина я не собиралась. Мне от него ничего не было нужно. Больше всего я боялась потерять работу. Но вся прислуга стала смотреть на меня косо — все знали, что я не замужем.
— И ты ушла?
— Если бы!.. Вместе со мной работала моя тетя. Она давала мне работу, как здесь.
— Здесь?
— А разве ты не знаешь? — удивилась Клэр. — Миссис Эпплтон — моя тетя.
Дэнни об этом не подозревала и ни за что не догадалась бы: между Клэр и кухаркой не было ни малейшего сходства. Но история несчастной служанки заинтриговала ее, и она спросила:
— Так что же было дальше?
— Когда родился мальчик, сестры его светлости приехали взглянуть на него. Хозяин рассказал им, что я уверяла, будто ребенок от него. Уж не знаю, зачем он это сделал.
— Может, боялся, что ты пожалуешься им, а они тебе поверят?
— Может быть, но я бы на такое не решилась. Обе леди были строгие, особенно с прислугой, мне и в голову не пришло бы обратиться к ним. Две желчные старые девы — вот кто они были. Когда они являлись с визитами, я старалась спрятаться.
— Говоришь, они приехали взглянуть на твоего сына?
— Да, и в один голос заявили, что малыш — вылитый их братец в детстве. Понимаешь, мой хозяин приходился им младшим братом, был гораздо моложе их, поэтому сестры хорошо запомнили его новорожденным.
— И ребенка приняли в семью?
— Да.
— Разве это плохо?
— Конечно! Сестры хозяина, настояли, чтобы я отдала им ребенка на воспитание. Их брат уже был не первой молодости, а наследником до сих пор не обзавелся. И сестры боялись, что не обзаведется никогда. И вдруг этот наследник появился — родился у меня! Сестры сразу успокоились и перестали пилить моего хозяина.
— И ты отдала им ребенка? Слезы снова полились рекой.
— Меня никто не спрашивал. Меня обвинили во всех смертных грехах и пригрозили отправить в тюрьму, если я не отдам им мальчика и не пообещаю никогда не навещать его.
— Неужели они могли посадить тебя в тюрьму?
— О да, с легкостью! В конце концов, кто поверит ничтожной кухарке, если ее слова опровергают две леди и знатный лорд?
— Но почему тебе запретили видеться с малышом? Ты же его мать!
— Они не хотели, чтобы ребенок знал об этом. Он — наследник состояния. Его воспитывают, как аристократа.
— Без матери? Но как они объясняют в свете, откуда взялся ребенок?
— О, его светлость женат. Я не знала этого и никогда бы не узнала, если бы… Но он прятал жену не только от слуг: хозяин давным-давно жил отдельно от нее. Видно, они не ладили, вот она и пожелала расстаться. Сестры как-то упоминали, что она вернулась к своим родителям.
— А почему просто не развелась с ним?
— У лордов не принято разводиться.
— И сестры решили объявить, что это ее ребенок? И жена лорда согласилась?
— Они умеют добиваться своего. — Клэр придвинулась ближе к Дэнни и зашептала: — Наверное, они пригрозили силой вернуть жену к моему хозяину. И она согласилась на все, лишь бы этого избежать.
— Они сами сказали тебе это? — ужаснулась Дэнни.
— Нет, но обсуждали свой план при мне, как будто меня и нет вовсе, а я слышала каждое слово.
Опять «невидимость»! Удивительно, как часто господа не замечают присутствия слуг.
