и дело притоптывают, искры летят из-под каблуков — ее, моих, всех каблуков в зале. Я танцую со многими девушками, и все они красавицы, как и написано на вывеске. Красивы даже те, кто вовсе и не красавицы. Потом музыканты как будто устают играть, я выскальзываю в дверь, переправляюсь через реку, иду через лес, через потайной ход и возвращаюсь в комнату девушек.
Снова забираюсь в чулан, вытираю лицо чьим-то платьем. С меня градом течет пот. Вскоре девушки тоже возвращаются, немного прихрамывая, но улыбаясь. Садятся на кровати, снимают туфельки. Ясное дело, туфли у них истрепались вдрызг. И мои не лучше.
Тогда я выхожу из чулана. Они визжат, причитают, кричат, ругаются, вопят и чертыхаются, а я отпираю дверь и впускаю их отца. Он ждал всю ночь. Устал, как собака. Под глазами круги. Проследили за ними, спрашивает он.
Проследил, отвечаю я.
Не упустили их, спрашивает он. А на дочек и не глядит.
Не упустил, отвечаю. Отдаю ему веточку. Чуть позже, когда я поближе познакомился со старшей девушкой, мы поженились. Ходим танцевать почти каждый вечер, но того клуба я больше ни разу не видел.
Девушка-детектив со временем поняла, что есть люди, которым не стоит доверять. Например, таким, которые редко моргают. Или тем, кто всегда спокоен. Тем, кто слишком хорошо танцует. Слишком толстым и слишком худым тоже. Тем, кто плачет, а потом не сморкается. Некоторые имена непременно ведут к неуравновешенному или странному поведению. Иногда такие люди становятся преступниками. А всего-то и надо было их родителям как следует подумать. Бернадетта, Сильвестр, Арабелла, Апоколопус, Тадеуш, Гертруда, Гомес, Ксавье, Ксеркс, Флора. Помада у таких женщин всегда зловещего оттенка, а в головах роятся планы разрушения вселенной. Такие несутся по жизни сломя голову и боулингу всегда предпочитают стрельбу из лука. Такие уведут наследство прямо у тебя из-под носа, спрячут завещание, спланируют убийство, непременно свистнут что-нибудь из магазина, сбросят одежду и примутся отплясывать голыми на столах в барах, битком набитых гуляющим после работы народом. И зубы у них всегда искусственные.
С другой стороны, людям по имени Джордж или Максина, или Сандра, или Бредли доверять тоже не стоит. Такие непременно что-то скрывают. Лучше не доверять хромым. Людям с кривыми или слишком большими зубами. Тем, кто не чистит зубы. Скрягам и чересчур щедрым на чаевые. Тем, кто не моет рук после туалета. Тем, кто слишком сильно чего-то хочет. Мир — опасное место, тут полно таких, кто друг другу не доверяет. Вот поэтому я и сижу на дереве. И не слезу, даже если она меня попросит.
Девушка-детектив уже давно ищет свою мать. Она знает, что найти будет нелегко. Не забывайте, ее мать тоже большая специалистка по части пряток. Если мы не можем узнать девушку-детектива, когда она нас ищет, маскируясь под кого-нибудь, то как она сама узнает свою мать?
Иногда девушка-детектив видит мать в чужих снах. Смотри, какой у этой женщины сон о золотых рыбках, говорит она. Девушка-детектив пробует рыбок на вкус, и что-то ей открывается. Разбитое сердце, история о деньгах, долгожданный отпуск. Или скорый выигрыш в лотерею.
Иногда девушке-детективу кажется, что она упускает самое главное в словах матери. Может, дело не в отпуске или разбитых сердцах, не в лотереях, не в спрятанных завещаниях или другой какой ерунде. Может, мать девушки-детектива пытается объяснить, где она и как туда попасть. Пока же девушка-детектив собирает зацепки по чужим снам. А мы просим ее найти пропавших собак, посмотреть, не изменяет ли нам наша половина, проверить искренность друзей, приглядеть за миром, покуда мы спим.
Примерно в три часа ночи девушка-детектив открыла окно и посмотрела на меня. Похоже, она тоже не высыпается.
— Все сидишь на дереве?
Она напоминает нам наших матерей. Она питается нашими снами. Она знает, что мы задумали и чего хотим. Знает, на что мы способны, а на что — нет. Она что-то ищет. Мы боимся, что она ищет нас. Или не нас. Кто нас отыщет, если не девушка-детектив?
— По-моему, я уже где-то слышала эту историю, — говорит девушка-детектив толстяку.
— Это старая история.
Толстяк грустно глядит на нее, а она на него.
— Тогда зачем вы ее рассказываете?
— Не знаю, — отвечает он. — Несколько месяцев назад у меня пропала жена. Ушла, умерла, непонятно. Короче, не могу я ее найти. Так я подумал, если б кто-нибудь снова отыскал тот клуб… Вдруг она там? Только я уже старый, и дом ее отца сгорел дотла тридцать лет назад. Я даже тот китайский ресторанчик не смог отыскать.
— Допустим, я найду этот клуб, — говорит девушка-детектив. — Раз она умерла, скорее всего ее там не будет. А если она и там, то наверняка не захочет вернуться.
— Да я и сам знаю, зайка, — отвечает толстяк. — Мне бы только с кем-нибудь поговорить о ней, рассказать, как с ней повстречался. Очень помогает. К тому же, ведь нельзя сказать наверняка. Вдруг она там? Никогда ничего наперед не известно.
Он протягивает фотографию жены.
— Как ее звали? — спрашивает девушка-детектив.
— Я уже давно пытаюсь это вспомнить, — говорит толстяк.
Потерявшиеся собаки. Команда и пассажиры «Марии Селесты». Опять непарные носки. Несколько коробок с елочными игрушками. Пьеса Шекспира о несчастных любовниках. Она плохо кончается. Обручальные кольца. Крокодилы-альбиносы. Несколько тонн домашней работы семиклассников. Баллистические ракеты. Хрустальная туфелька. Несколько исследователей Африки. Целая партия гималайских альпинистов.
Дети, лица которых я видел на пакетах с молоком. Конец того стихотворения Кольриджа. И печеньице с бумажками, что предсказывают будущее.
Некоторые говорят, будто она из семьи миссионеров, будто ее вскормили волки, будто она и есть принцесса Анастасия, последняя из династии Романовых. Некоторые убеждены, что на самом деле она мужчина. Другие твердят, что она прибыла к нам с другой планеты — вот найдет, что искала, и улетит домой. Некоторые даже надеются, что она и нас с собой заберет.
Спросите их, что она ищет — они только плечами пожмут и скажут:
— Спросите девушку-детектива.
Некоторые утверждают, будто ей две тысячи лет. Другие — что это не одна девушка, а целая группа, то есть целый отряд девушек-бойскаутов. Или даже подразделение ФБР.
Помните того парнишку, Фреда или Нета? Так его, кажется, звали. Он влюбился в девушку-детектива, хотя она была умнее его, и ему ни разу не довелось спасти ее от хулиганов, а если и довелось, так это она просто из жалости ему позволила. Милый мальчик, не лишенный чувства юмора. Одна беда, ему часто снился сон, словно он — золотистый ретривер. Конечно, девушка-детектив об этом знала, она же знает обо всех наших снах. Ну и как она могла связать свою судьбу с парнем, которому снится, что он — ретривер?
Все видели заголовки в газетах. «Девушка-детектив отвергла губернатора штата». «Я застала своего мужа в постели с девушкой-детективом». «Человек, женатый двадцать лет, отец четверых детей, оказался девушкой-детективом».
Я и сам три чудесных месяца встречался с девушкой-детективом. Мы виделись каждый четверг, по вечерам. Приезжали в летний домик моего друга. Домик стоял на берегу небольшого озера. Она представилась Помегранаттой Бам. Я был очарован ею, ее длинными ногами, белыми, как полоски лунного света. Я обожал эти ножки тридцать пятого размера и черные волосы, всегда пахнувшие грейпфрутом. Она обычно прилепляла жвачку к изголовью кровати, когда мы занимались любовью. На трусиках у нее были
