ощущал учащенное биение сердца Саммер под своими пальцами и то, как стремительно бежала по жилам ее кровь.
– Я люблю тебя, Саммер, – пробормотал Джеймс, не отрываясь от ее губ, и почувствовал, как она напряглась.
– Что? Что ты сказал?
Джеймс настороженно посмотрел в подернутые поволокой глаза жены, искренне не понимая, что ее так взволновало. Может, Саммер расстроилась из-за его предположения, что их будущий ребенок – девочка?
– Мне все равно, кто у нас родится – даже если это будет мальчик... – начал Джеймс, но Саммер схватила его за рубашку, покачала головой, а потом с прежней настойчивостью произнесла:
– Нет. Я не об этом, а о том, что ты сказал минуту назад.
– Не понимаю. Я действительно не понимаю, о чем ты.
– Я говорю... о любви.
Джеймс ощущал, как напряженно она смотрит на него, и этот взгляд удивил его.
– О любви?
Он сел рядом с женой, внезапно ощутив неловкость и робость. Подумать только – Джеймс Камерон, крутивший романы с первыми красавицами Перта и Портсмута, робел! Это она, малышка Саммер, превратила его в неоперившегося юнца.
Виконт нахмурился, и Саммер выжидательно посмотрела на него. Он провел рукой по волосам. Сколько раз эти слова крутились у него на языке, но так и оставались невысказанными. Так почему же он не мог произнести их сейчас перед женщиной, которая пробудила в нем любовь?
Джеймс прижал к груди колено, обхватил его рукой и некоторое время задумчиво качал головой. Затем он глубоко вдохнул, словно перед прыжком в воду, и посмотрел на жену.
– Я люблю тебя, Саммер.
К его разочарованию, она залилась слезами. Виконт неловко поежился, но Саммер вдруг перестала рыдать.
– Нет-нет, я не расстроилась. Просто я очень счастлива.
Подобных слез Джеймс совсем не понимал, хотя они были ему хорошо знакомы.
– Обычно люди смеются, когда они счастливы, – осторожно произнес он.
Саммер судорожно вздохнула.
– Хорошо. Впредь я буду много смеяться. Кажется, я научилась этому. Что скажешь?
– Научилась? – Джеймс притянул жену к себе. – О нет, ты только начинаешь учиться.
Сжав жену в объятиях, Джеймс опустился на плед и накрыл ее губы своими – горячими и ненасытными. Губы Саммер раскрылись ему навстречу, и она лихорадочно вцепилась в его одежду. Ими руководило необузданное желание. Теплые лучи солнца ласкали их кожу, а ветер обвевал обнаженные бедра, плечи, грудь.
– А как же слуги? – задыхаясь, неуверенно напомнил Джеймс, но Саммер схватила мужа за волосы и, наклонив его голову, принялась целовать столь неистово, что он совершенно забыл об окружающем.
Саммер нетерпеливо шевельнулась. Джеймс был необходим ей. Она любила его так сильно, что казалось, вот-вот взорвется от переполнявшего ее чувства. Движения Джеймса были неторопливыми и необыкновенно сладостными. Она ощущала, как он дрожит, ощущала его теплое дыхание, слышала произносимые шепотом слова любви...
Крепче прижав мужа к себе, Саммер приподняла бедра, чтобы ощутить всего его своим пылающим от любви телом. Развязка не заставила себя ждать – сладострастная волна захлестнула их обоих, и теперь Саммер лежала, дрожа, в его объятиях, а ее щеки были мокрыми от слез.
На губах Джеймса заиграла еле заметная улыбка, и он нежно провел рукой по стриженым волосам жены.
– Это навсегда, Саммер, – тихо произнес он, и она, приподняв ресницы, с улыбкой посмотрела на него.
Саммер открыла рот, намереваясь что-то сказать, как вдруг послышался громкий лязг металла, и оба тут же повернули головы.
– Какого черта! – Джеймс вскочил, натягивая штаны и застегивая пуговицы.
– Это всего лишь я, – раздался приглушенный, давящийся от смеха голос. Он доносился из рыцарских доспехов.
Саммер быстро натянула платье и села, изумленно глядя на неуклюжую, гремящую доспехами фигуру, направляющуюся к ним. Подойдя ближе, фигура подняла забрало, и Саммер расхохоталась.
Из-под забрала смотрели на брата глаза Далласа Камерона.
– Джейми, старина, я пришел сказать тебе, что очень сожалею о своей шутке, которая так разозлила тебя. – Его голубые глаза невольно переместились на Саммер, все еще сидевшей на пледе с взлохмаченными волосами и пунцовыми щеками. – И еще я подумал, что тебе доспехи нужнее, чем мне...
Смеясь, Джеймс подошел к брату, и что есть силы толкнул его. Даллас попытался сохранить равновесие, но не смог и рухнул на землю с оглушительным грохотом. Лязгая металлическими частями доспехов, он с трудом сел. Джеймс попытался поднять его, и между братьями завязалась потасовка.
Саммер улыбалась. Внутри ее подрастал их с Джейми ребенок. Она, наконец, обрела семью, а теперь
