Руки Саммер, вцепившиеся в подол платья, судорожно сжимались и разжимались, но девушка даже не замечала этого. Она сильно ударилась рукой о влажную кирпичную стену, но царапины тоже не заметила.
Саммер, нечасто наблюдавшей подобные зрелища, яростный поединок казался смертельным. Внутри ее все сжималось от страха за Джеймса, пока она не заметила, с какой легкостью движется он вокруг своего противника и насколько искусно уворачивается от выпадов, одновременно нанося удары, заставляющие незнакомца медленно отступать к стене.
Когда противники приблизились к ней, у Саммер перехватило дыхание. По лицу незнакомца катились крупные капли пота, которые застилали ему глаза. Он споткнулся – фатальная ошибка, – и Джеймс еле слышно засмеялся.
Девушка посмотрела на него. В полумраке переулка, с сурово сдвинутыми бровями над черными как ночь глазами, он заставил Саммер вспомнить о легендарных злодеях: Жане Лафитте – известном и беспутном авантюристе – и сэре Генри Моргане – английском пирате давних времен. Джеймсу не составляло никакого труда отправить свою жертву в мир иной, как и подобает уважающему себя бандиту.
Горло Саммер сдавило словно тисками, и она бросила осторожный взгляд в сторону улицы. Сможет ли она сделать это, не привлекая внимания Джеймса? Желание убежать было непреодолимым, и она нерешительно привстала на цыпочки.
Но потом она увидела, как Джеймс, произведя отвлекающий маневр, скользнул под руку своего противника, подцепил рукоятку его шпаги и отбросил ее в сторону. Шпага со звоном упала на камни мостовой, и мужчины остановились, тяжело дыша и не сводя глаз друг с друга.
Джеймс первым прервал молчание:
– Честный бой, сэр. А теперь будьте любезны отдать мне ваш кошелек.
Незнакомец зло выругался, но все же потянулся рукой к кошельку и бросил его Джеймсу, прорычав:
– Гвардейцы схватят вас, лишь только вы выйдете на улицу, мерзавец!
Смеясь, Джеймс поймал кошелек свободной рукой, а на его губах возникла нахальная ухмылка:
– Эти бездельники? Не думаю. Разве кто-то из них прибежал сюда выяснить, что за шум? Нет, сэр. Они боятся появляться в этой части города в отличие от таких красавцев, как вы, пытающихся развеять свою скуку.
По лицу незнакомца Саммер поняла, что тот с огромным наслаждением убил бы Джеймса, и обессилено прижалась к стене, стараясь остаться незамеченной.
– Черт бы вас побрал! – процедил незнакомец сквозь зубы. Его галстук развязался и безвольно свисал с шеи, камзол из дорогого материала был порван. Однако сам он был не ранен и выглядел глубоко несчастным.
– Сукин сын! Подлый ублюдок!
– Ну-ну, сэр! Что за выражения. Вы оскорбляете меня. – Джеймс улыбнулся, услышав последовавший за этим шквал ругательств. – А теперь, если вы будете так любезны, я хотел бы узнать имя человека, который так отвратительно фехтовал сегодня.
Джеймс поигрывал шпагой, а когда незнакомец плотно сомкнул губы и злобно посмотрел на своего противника, двинулся вперед и поддел ее кончиком свисающие концы шарфа.
– Ваше имя, – тихо повторил Джеймс, и Саммер захотелось закричать, чтобы он забирал проклятые деньги и уносил ноги, пока его не поймали. Вскоре совсем стемнеет, а в этой части города даже не было фонарей, чтобы прогнать тьму ночи.
Спустя мгновение после того, как Джеймс надавил сильнее, незнакомец сдавленно пробормотал: – Кенуорт.
Джеймс вскинул бровь и мгновенно убрал кончик шпаги от горла мужчины.
– Вы, случайно, не лорд Кенуорт с Арлингтон-стрит в Мейфэре?
Полный ненависти взгляд и еле заметный кивок головы были ответом, и Джеймс засмеялся.
– Ну и ну, Джорди, что вы делаете в этих трущобах? – Незнакомец не сказал ни слова и лишь прищурил глаза, когда Джеймс отступил в тень. – Разве вы не должны сейчас находиться в «Ковент-Гарден» и похищать очаровательных монашек из-под надзора толстой аббатисы? – В голосе Джеймса звучала насмешка, и Кенуорт вспыхнул до корней волос.
– Вы заплатите за это, сукин сын!
– Если такое случится, – отвесил насмешливый поклон, – то я воспользуюсь вашими деньгами, сэр. Мои поздравления. А чтобы вы не могли преследовать меня... минуточку...
Кончик шпаги Джеймса замелькал быстро-быстро, и когда он снова отошел в тень, Саммер увидела, что плотно облегающие бедра бриджи Кенуорта превратились в лохмотья, которые обнажали тело более, чем их обладатель хотел бы продемонстрировать на запруженных народом улицах.
Затем Джеймс скользнул к Саммер и, схватив одной рукой, потащил ее в дальний конец переулка.
Девушка вспомнила про крыс и запротестовала:
– Нет! Только не туда...
Джеймс резко прижал ее к себе и грубо прошипел:
– Ты что, хочешь прямиком попасть в руки полиции, дорогая? А вот я не хочу. Так что не упрямься. У тебя еще будет такая возможность.
Саммер не спросила, что он имел в виду, и, спотыкаясь, побрела за ним. Девушка содрогалась от омерзения всякий раз, когда они огибали кучи гниющих отбросов, в которых нищие воровато выискивали съедобные куски. В тени Саммер различала неясные фигуры пьяниц, храпящих в сточных канавах, детей, цепляющихся за юбки своих неряшливо одетых матерей, и еще призраки каких-то странных тощих существ с
