время зайти к ней. Джей Ти Холмс купил подарок для жены, причем его выбор оказался весьма удачным. Старший Холмс ей сразу понравился.
— Могу я задать вопрос? — осторожно спросила она.
— Нет.
Резкий и категоричный отказ, как и стук захлопнувшейся двери, когда Джастин вышел на крыльцо, поставил жирную точку.
Помедлив секунду, Эшли все-таки последовала за ним и увидела, что он стоит, опершись руками о перила. Дождь падал отвесной стеной, поэтому на крыльце было сухо.
— Почему вы не захотели ответить? — укоризненно произнесла она.
— Это давняя история. Не стоит к ней возвращаться.
Кроме горечи, Эшли уловила в его словах и еще что-то. Может быть, сожаление?
— Я видела вашего отца несколько лет назад. Он купил подарок для вашей матери. Джей Ти мне понравился. Может, вам станет легче, если вы поговорите об этом.
Джастин продолжал смотреть на дождь, будто не слышал ее, потом очень медленно повернулся к ней, и Эшли удивило странное выражение в его глазах.
— Ваш внезапный интерес ко мне и моим чувствам просто очарователен. Я ведь только скромный инструктор, и мое положение на социальной лестнице не чета вашему.
— Одну минуту! — возмутилась Эшли, задетая его словами.
— Вы постоянно боролись с влечением, которые мы испытываем друг к другу, потому что наемный работник не соответствует вашим требованиям. Но теперь все изменилось, не так ли, Эшли? Я уже не просто инструктор, а сын одного из богатейших людей Америки. Теперь я уже достоин внимания.
Ее никогда еще так не оскорбляли!
— Вы слишком много себе позволяете, — в бешенстве процедила она. — Как бы вам потом об этом не пожалеть!
Она направилась к выходу с твердым намерением уйти отсюда, невзирая на ливень.
— Вы даже не пытаетесь этого отрицать.
Замерев, Эшли повернулась к нему:
— Отрицать что? Ваши заблуждения, ваши самодовольные теории? Они не заслуживают того, чтобы тратить время на их обсуждение.
Прежде чем она успела что-либо понять, он схватил ее за руку и с такой силой привлек к себе, что у нее перехватило дыхание. Она только смотрела ему в глаза, почти опаленная их синим огнем, молотя кулаками по его железной груди.
— Отрицайте, Эшли. Скажите, что ничего не чувствуете. Скажите, что не хотите этого.
Рот у нее открылся, но оттуда не вылетело ни звука. Глядя в глаза Джастина, она была не способна отрицать того, чего хотела сейчас больше жизни, Ее переполняли эмоции, грозя лишить самоконтроля и заставляя сердце бешено колотиться, но эта странная реакция все еще оставалась для нее загадкой. Она только знала, что находится на грани чего-то неизведанного, более сильного, более прекрасного, чем сама жизнь. И единственным, кто способен открыть ей тайну, был этот человек.
— Я не могу, — прошептала Эшли.
Представляет ли он, какова цена ее признания? Она ненавидела свою слабость и теперь стояла перед ним, чувствуя себя беспомощной, словно новорожденный младенец.
Выражение глаз у него изменилось, ярость поутихла, руки, больно сжимавшие ее плечи, слегка разжались. Потом он наклонился и, почти касаясь губами ее губ, прошептал:
— Я тоже не могу этого отрицать.
Эшли поцеловала его с жаром, который наверняка привел бы ее в смущение, не потеряй она ясности мыслей. Но сейчас главными были не мысли, а чувства.
По телу разлился приятный, всепоглощающий жар, и, когда его ладони обхватили ее лицо, это прикосновение будто опалило ей кожу; Руки Эшли нырнули под свитер Джастина, погладили мускулистую спину…
Обхватив ее за бедра, Джастин крепко прижал к себе и тихонько задвигался, чтобы она полнее ощутила его. О самоконтроле уже и речи не было, но Эшли это совсем не волновало.
Ей хотелось большего… Ей хотелось всего!
Еще несколько восхитительных мгновений, и он наконец поднял голову. Эшли стояла, уткнувшись ему в шею, а ее руки безостановочно скользили вверх-вниз по его спине.
Это неправильно, мелькнуло в затуманенном мозгу Эшли, и, словно защищаясь, она крепче прижалась щекой к свитеру. Разве неправильно чувствовать нечто подобное? Но когда из небытия возник образ Джеффри, она тут же пришла в себя.
Джастин отпустил ее без сопротивления. Она сделала шаг назад, потом еще и еще, пока не отступила на безопасное расстояние, чувствуя, как все больше краснеет под его пристальным взглядом.
Волосы у него были взлохмачены, свитер задрался до пояса. Неужели это ее работа?
Смущенно убрав за ухо выбившуюся прядь, Эшли с изумлением обнаружила, что эластичная лента куда-то подевалась и волосы свободно падают на плечи.
— Возьмите, — произнес Джастин, протянув ей ленту.
Эшли молча уставилась на его руку: значит, он распустил ей волосы, а она даже не заметила? Вместо того чтобы взять ленту, она повернулась и шагнула к выходу.
— Я должна идти, — прошептала она.
— Дождь еще не кончился.
— Не важно. Я не могу оставаться с вами.
— Почему? — нахмурился Джастин. — Никакого вреда я вам причинять не собираюсь.
И что ей сказать в ответ? Что он потряс ее жизненные основы? До сих пор она считала, что хорошо знает себя, но теперь это все под большим вопросом, а он стоит здесь, уверяя, что не собирается причинять ей вред.
— Ладно, Эшли, — отрывисто произнес он, шагнув к ней. Прежде чем она успела шевельнуться, он вложил в ее руку ленту. — Не надо выглядеть такой потрясенной. Это был всего лишь поцелуй.
Джастин повернулся и ушел в дом. Всего лишь поцелуй? Ее целовали много раз, но такого… Нет, это не только поцелуй. Это было открытие!
Из окна кухни Джастин видел, как Эшли торопливо прошла по дороге и скрылась в лесу. Дождь еще не перестал, она наверняка вымокнет, пока доберется до своего коттеджа, но хорошо, что она не осталась здесь. Он вообще не желает иметь с ней дела, особенно после случившегося на крыльце. Он не хотел признаваться, однако его так же влекло к ней, как и ее к нему.
Вздохнув, Джастин опять уставился на дождь. Всю жизнь он видел, как люди менялись прямо на глазах, обнаружив, что он сын и наследник Джея Ти Холмса. Его это бесило с детских лет, но он научился подавлять разочарование, ибо понимал, что не может ни поменять отца, ни заставить людей воспринимать его по-другому. Он часто задавал себе вопрос, какие из многочисленных успехов действительно были его собственными, а не тенью отца.
Причина стычки с Эшли в том, что он уже забыл, как подавлять свое разочарование. Со времени приезда в Уиндсонг у него не возникало никаких проблем, никто его тут не знал, и для всех он был простым инструктором по рыбной ловле, который пытается организовать свой бизнес.
Конечно, теперь все могло измениться, поскольку Эшли узнала правду. Джей Ти Холмс, один из богатейших людей Америки, всегда находится в поле зрения общественности, и Джастину было известно, с какой быстротой разлетится тут новость о том, что сын мультимиллионера выдает себя за инструктора по рыбной ловле. Он мог представить любопытные взгляды, которыми его станут провожать, где бы он ни появился, и любопытные вопросы тех, у кого хватит смелости их задать. Люди, которым не так повезло в жизни, как ему, обычно не понимают, что кто-то может бежать от счастья, дарованного судьбой. Все говорят — за деньги счастья не купишь, но верят этому немногие…
— Проклятие, — раздраженно пробормотал Джастин и направился к холодильнику.
Открыв банку содовой, он сделал большой глоток, затем пошел в гостиную и упал в широкое кресло.
