Когда он снова заговорил, его голос вдруг стал таким, какого Джейме еще никогда не слышала:
– Впервые я понял, как тебя люблю – могу полюбить, – на площади в Эль-Курне. Дело оказалось не в гранате, хотя я поразился тому, что ты была готова рисковать своей жизнью, чтобы спасти девочку. Я увидел, как убийца приближается, чтобы выстрелить в упор. Ты лежишь на земле, рядом валяется винтовка, но тебе даже в голову не приходит схватить ее и выстрелить первой.
– Ты имеешь в виду винтовку Родригеса?
Джейме помолчала, вспоминая то мгновение. До того момента ей и в самом деле не приходило в голову, что она сможет воспользоваться оружием. Ричардс не хотела никого убивать. Она сама приготовилась к смерти.
Если Джейме так поступила в прошлом, то, несомненно, сможет и сейчас.
– Впервые я поняла, что люблю тебя, когда мы сидели вместе, связанные, в гробнице, воспроизведенной Сатисом в бункере, – заговорила Джейме. – Было одно мгновение… даже не знаю, помнишь ли ты его. Всего одно мгновение, перед тем как мы попытались бежать, когда просто сидели, прижимаясь друг к другу. Моя голова лежала у тебя на груди, и я, несмотря ни на что, чувствовала себя в полной безопасности.
– Я прекрасно все помню, – подхватил Яни. – Как это ни странно, тогда мне впервые захотелось сорвать с тебя одежду и насладиться твоим телом.
Джейме открыла глаза. Она по-прежнему ничего не видела, но Яни определенно удалось прогнать панику.
– Да, я заметила, – сказала Ричардс и, помолчав, спросила: – Тогда это было именно впервые?
– Потом еще много раз, – ответил Яни.
– Как это ни странно, я могла бы сказать то же самое.
Только теперь Джейме обратила внимание на свое непосредственное окружение. У нее за спиной лежала какая-то доска. Под головой громоздились две или три древние шкатулки, которые она без труда отодвинула в сторону. Судя по всему, они с Яни укрылись под одной из полок.
– Как ты думаешь, это библиотека? – спросила Джейме.
– Да, – подтвердил Яни. – По-моему, так оно и есть. – Он заворочался, меняя положение, после чего протянул к ней руки. – Иди сюда.
Джейме придвинулась к нему, и Яни встретил ее всей силой объятий.
– Итак… – сказала она, успокоившись и взяв себя в руки. – Ты не хочешь рассказать мне еще про какие-нибудь «впервые»?
– Впервые я поймал себя на том, что хочу на тебе жениться, в тот вечер в Эдеме. Когда была раскрыта тайна. Это сделала ты. Какой был день! Ясное небо, закат…
Джейме отключилась, услышав только самое начало фразы, поэтому уточнила:
– Впервые что?..
– Я хотел на тебе жениться. Да. Как ты думаешь, я отказался быть Мечом просто так? Ради новых ощущений?
– Я… не знаю. Я думала, вы с Клементом все обсудили.
– У меня состоялось несколько долгих бесед с моим наставником, а также с Клементом. Это решение далось мне с огромным трудом. Но я говорил правду, когда сказал тебе, что оно было верным. Если бы был хотя бы один шанс, пусть малейший, мы стали бы отличной командой. Весь мир оказался бы у наших ног.
Джейме почувствовала, что у нее по щекам текут слезы, и прошептала:
– Я тебя бросила. Все испортила. Теперь у нас уже больше никогда не будет этого шанса.
Они лежали в безмолвной толще земли, переплетенные в объятиях.
Первым молчание нарушил Яни:
– Джейме, выходи за меня замуж.
– Что?
– Для меня это значило бы очень много, если бы мы поженились в этой жизни, на нашей планете, прежде чем ее покинуть. Здесь. Сейчас. У тебя нет знакомого священника, к которому можно обратиться в самую последнюю минуту?
– Этот брак не будет считаться законным ни в одной стране мира.
– Он будет законным для нас с тобой. Свидетелем нашим станет сам Господь Бог. – Яни выпустил нетерпеливый выдох. – Итак, ты отвечаешь на мой вопрос?
– Яни, я… сочла бы за честь выйти за тебя замуж. Стать твоей женой. Быть командой, чтобы весь мир оказался у наших ног. Пусть хотя бы на то время, что нам суждено провести здесь. Вот только…
– Что?
– Согласно католическому учению, таинство брака считается неполным до тех пор, пока оно не доведено до конца. – В ее голосе прозвучал вызов.
– У меня есть кое-какие мысли на этот счет, – спокойно согласился Яни.
– Прямо здесь?
– Я предпочел бы медовый месяц на Гавайях, но, похоже, выбор перед нами не стоит.
– А это… потребует много кислорода? – спросила Джейме.
– Очень много. Если, конечно, мы все сделаем правильно.
Как будто от Яни можно было ожидать какой-либо другой ответ.
– Как ты думаешь, раздеться-то мы здесь сможем?
– С определенными проблемами, – со смехом ответил Яни.
Это были тот голос, те слова, тот Яни, которых Джейме хорошо знала.
– Вообще-то моя простыня чести не будет запятнана.
– Этого я от тебя и не ждал, – сказал Яни. – Ты уже была замужем. Как и я женат.
– Ты был женат?
Только сейчас до Джейме дошло, как же мало ей известно об этом человеке. Слишком мало. Но ей было все равно. Она знала, кто он такой, и считала, что этого достаточно.
– Моя жена… умерла много лет назад, – сказал Яни.
– Мне очень хотелось бы с ней познакомиться. Должно быть, она оказалась необыкновенной женщиной, раз ты ее полюбил.
– Да, это так. Она была ЗК, а я – молодым Оперативником.
– Значит, ты ничего не имеешь против сильных женщин.
– Как видишь, ничего. Хотя мне потребовалось очень много времени, чтобы встретить другую женщину, которая упрямо не хотела покидать мои мысли – и сердце. Знаешь, времени у нас, наверное, немного. Священник уже здесь?
Несмотря на то что Джейме уже много раз приходилось совершать обряд бракосочетания, она даже подумать не могла, что когда-нибудь ей предстоит связывать брачными узами саму себя.
Улыбнувшись, она начала:
– Дорогие мои, мы собрались здесь в присутствии Господа Бога и толпы свидетелей…
Странная мысль, учитывая то, что Яни как раз в этот момент стаскивал с нее платье.
Джейме почувствовала, как он целует ее в живот, как его сильные руки нежно снимают с нее одежду через голову, оберегая изуродованную спину, и быстро перешла к главному:
– Я, Джейме, беру тебя, Яни, в мужья. Я обещаю быть любящей и преданной женой, в достатке и в нужде, в радости и печали, в болезни и здоровье, до тех пор пока смерть не разлучит нас. Все свои богатства я складываю к твоим ногам, чтобы следовать за тобой, моим господином, по жизни.
Оторвавшись от своего занятия, Яни спросил:
– «Ромео и Джульетта»?
– Эй, раз ты цитируешь «Гамлета», почему мне нельзя вспомнить «Ромео и Джульетту»? Я всегда хотела произнести эти слова.
– Я, Яни, беру тебя, Джейме, в жены. – Эти слова он подчеркнул поцелуями в грудь, освобождая ее от стягивающих бинтов. – Я обещаю перед лицом Бога быть любящим и преданным мужем. – Его поцелуи, повторяя изгибы грудей, становились все более пылкими и настойчивыми, а дыхание учащалось. – В радости и печали, в болезни и здоровье…
