– Чудеса какие-то… Они что, ручную летучую мышь завели? Так тебя, мышка, зовут Элеонора?
Валера опустил стекло, мышь влетела и преспокойно устроилась прямо на руле, посматривая на них обоих маленькими красными глазками.
– Может, тебя угостить чем-нибудь? Конфетку будешь?
Мышь пискнула, развернула одно крыло и указала когтем сначала на циферблат часов на приборной доске, а потом на дверь.
– Ладно, сделаем, как он пишет, посмотрим, что за штуку они удумали. Хотя, сейчас вроде как не до шуток… Вот досада, и сотовый не берет.
Николай Кузьмич неохотно вылез из кабины, ворча, что 'животная' непременно испортит разложенные на самом виду путевые документы.
Когда они, докурив, вернулись в кабину, летучей мыши там не было. Вместо нее в кабине сидела стройная молодая женщина с большими темными глазами на странно бледном лице и гривой медно-рыжих волос. Одета она была в тот самый запасной спортивный костюм.
– Привет, значит, вы Валера, а вы Николай Кузьмич. Я Элеонора, так уж получилось, что я участвую в ваших делах. Кто я, выяснять сейчас не будем, гораздо важнее, что в километре отсюда вас ждет засада – люди некого Сицилийца. Вы вообще в курсе, что ваш конкурент, господин Козлов, желает вас выжить не только с рынка пищевых продуктов, но и просто сжить со свету? С этой целью он заключил сделку с местным мафиози.
– Что с ребятами?!
– Не беспокойтесь, живы. Сергей в данный момент у меня в гостях, там его никто искать не станет. Анатолий прячется на квартире у своей девушки, но за ним следят и его машина тоже под наблюдением. Ни тот, ни другой никаких бумаг о передаче фирмы не подписывали. Кстати, Сергея они считают погибшим. А вон там, за развалинами фермы – девушка показала пальцем с кошмарным маникюром кроваво-красного цвета – вас с нетерпением дожидаются. Десять человек на трех машинах и с оружием. Им нужны вы, Валера, а вы, Николай Кузьмич, для них нежелательный свидетель… Ваши предложения, что делать будем?
– Машину спрячем, а сами подойдем с тыла да посмотрим, кто это у нас храбрый такой – десять на двоих.
– Вы, Николай Кузьмич, только не берите с собой трофейный пистолет, тот, что в сиденье.
Пережив минутное изумление, шофер ответил:
– А это для всякой шпаны много чести будет. У меня тут охотничье ружье есть, солью заряжено, вот это в самый раз.
Из тайника в полу и в самом деле появилось охотничье ружье.
– А ты, девушка, предупредила и спасибо большое, но ты в машине посиди, мало ли что, палить начнут, а нам потом как Сергею в глаза смотреть.
– Хорошо, только учтите еще вот что: они очень напуганы всякими, ну … загадочными явлениями, чертовщиной, что ли. Так уж получилось…
– Учтем – сказал Валера и достал из бардачка зеленую резиновую маску монстра. Такого кто угодно испугается, особенно если неожиданно столкнется, да еще и в темноте.
В развалинах старой фермы и в самом деле с удобством расположилась «группа захвата» – десяток крепких парней, именуемых в народе «отмороженными». Задача у них была проще некуда – тормознуть грузовик, если сразу не остановится, то по колесам пострелять, молодого скрутить и доставить к шефу на виллу, а со стариком и машиной решить таким образом, чтобы их потом не нашли. Никуда они не денутся, в город можно добраться только по шоссе, две проселочные дороги совсем непроезжие, особенно после того, как над ними поработали люди шефа. Так что, никуда птичка не улетит, попадет аккуратненько в ловушку. Остается только сидеть в засаде да потягивать пиво. А на остаток ночи, когда все будет сделано, можно закатиться куда-нибудь в бар и оттянуться от души.
Но тут события стали развиваться самым неожиданным образом. Вдруг, ни с того ни с сего, все утонуло в густом молочно-белом тумане. Туман изменил все очертания предметов, в нем глохли и искажались все звуки и непонятно было, далеко или, наоборот, совсем рядом находится тот, кто окликает тебя. Люди Сицилийца потеряли друг друга из вида, а, пытаясь собраться, наоборот, разбрелись на довольно большое расстояние. Они могли общаться по сотовым, но что толку.
– Ты где?
– Здесь, в тумане этом идиотском. Ни черта не видно!
– Ой, я, кажется, нашу тачку нашел, нет, это я за железяку зацепился.
Стоило только прозвучать сказанной неизвестно кем фразе: 'что-то здесь нечисто', как беспокойство постепенно переросло в панику. Бесспорно, все они, запутавшиеся в этом странном тумане, считали себя крутыми и очень смелыми, но это было там, в обычной жизни. Когда против тебя что-то понятное, например, человек, пусть даже с оружием – это одно, а совсем другое – этот полупрозрачный кисель, который облепляет тебя с ног до головы и делает вроде бы знакомую местность чужой и страшной.
Туман пропал так же внезапно, как и появился, но легче не стало. Трое из 'группы захвата' неожиданно получили заряд соли ниже спины и с громкими криками унеслись в неизвестном направлении. Двое были атакованы и жестоко покусаны непонятно откуда свалившейся им на головы летучей мышью. У них были пистолеты и стреляли они настоящими боевыми патронами, причем каждый из парней потом клялся и божился, что попал не менее двух раз. Но на жуткую тварь это не произвело ровным счетом никакого впечатления, она продолжала налетать, как будто никаких пуль не было вовсе.
Еще двое вышли на следующее утро на шоссе в пяти километрах от старой фермы. Они что-то рассказывали о том, как попали в туман и там на них напал зеленый монстр. Местные жители с уважением переглядывались: у них дальше зеленых чертей дело не шло.
Последним трем удалось кое-как добраться до брошенных машин, но там их уже ждал наряд милиции; кто-то позвонил им и сообщил, что здесь происходит бандитская разборка. В машинах же нашлось достаточно оружия и других оснований для более близкого знакомства с органами охраны правопорядка.
А фургон, нагруженный продукцией Синявинского комбината, беспрепятственно проследовал в сторону города. Правда, Элеоноры там не было. Когда Валера и Николай Кузьмич вернулись, то обнаружили, что девушка исчезла прямо из запертой кабины. Только на сиденье лежал аккуратно сложенный спортивный костюм.
– Девочка моя, ты понимаешь, о чем меня просишь?
– Мне надоело, я больше так не могу!
– Подумай, тебе от многого придется отказаться. Навсегда. Ты никогда не сможешь загорать на солнце, оно просто убьет тебя.
– А я и не люблю ходить на пляж, все смотрят на меня и смеются, стоит мне только отвернуться, я знаю. У меня такая нескладная фигура и я ужасно неловкая!
– Ты никогда не выйдешь замуж, у тебя никогда не будет детей, подумай об этом.
– А у меня и так никогда ничего не будет; меня держат как собачку на поводке. Несколько дней назад ко мне зашла бывшая одноклассница, так тетка даже дверь в комнату не дала закрыть, слушала, не говорим ли мы о чем-нибудь неподобающем и не учит ли она меня плохому.
– Но это еще не причина уходить из мира живых.
– Когда тетка дома, а дома она практически всегда, она ни на минуту не выпускает меня из вида. Знаете, мне звонят не так часто, но иногда все-таки случается поговорить по телефону. Она, мало того, что слушает мои разговоры, даже не скрываясь; она еще и перебивает меня, если ей кажется, что я говорю что-то не то. А я не ребенок, мне двадцать пять лет.
– Но ведь не все же так плохо…
– Да, иногда я встаю ночью, иду на кухню и наливаю чай. Я не зажигаю свет, чтобы тетка не проснулась и не спросила, чем я тут занята и почему не думаю о том, что завтра рано вставать. Дома темно и тихо это так прекрасно. Я могу помечтать, не думая, насколько я отличаюсь от всех остальных людей. Как жаль, что я не умею летать; каждую ночь я вылетала бы в окно и совершала прогулки над ночным городом, а утром бы возвращалась. Еще у меня есть маленький секрет: вот эта книжка, я ее взяла на работе, утром
