собственной фантазией, Лина облизала губы.
Коул постоянно двигался: резко наклонялся, выпрямлялся и снова наклонялся.
Ему было жарко, очень жарко. А от созерцания этого зрелища стало очень жарко и Лине.
Наконец мастер повернулся, выключил дрель и снял защитные очки.
– А я как раз гадал, когда ты придешь.
Переключить мозг с наблюдения на восприятие слов удалось не сразу.
– Прости?
– Это извинение?
– Извинение? За что?
– Сама прекрасно знаешь, за что.
– Почему бы тебе не сказать?
– Звание самого сексуального холостяка Пенсильвании. Слышала о таком?
– Правда? Тебя выбрали?
– А тебе не верилось?
– Единственное, что я сделала, так это послала необходимые данные.
– Вот! Я так и знал! – воскликнул Коул. – Знал, что это твоих рук дело!
– И в чем же заключается проблема? Тебе не нравится фотография в газете?
– Видишь ли, я не модель. Это твоя карьера состоит из фотосессий. А моя карьера заключается в помощи животным; иногда даже – в спасении их жизни.
– Вот еще один способ доказать превосходство.
– Это ты считаешь себя лучше других. Настолько, что даже не согласна обосноваться в Рок-Крик и связать жизнь с кем-нибудь из его обитателей.
– А ты поцеловал меня и тут же предупредил, что не собираешься создавать семью. На самом же деле ты должен помогать, а не осложнять мое и без того нелегкое существование.
– Ты так считаешь?
– Да, я так считаю.
– Что ж, не смею спорить. – Коул отложил дрель со шлифовальной насадкой и принялся снимать тяжелый, набитый инструментами пояс.
– Что ты делаешь? – Голос едва подчинялся Лине.
– Только что закончил чистку кухонной двери.
– Нет, я о поясе. – Лина нервно шагнула к выходу, готовясь к бегству, но была не в силах отвести взгляд от сильных рук и прочих частей тела. – Зачем снимаешь?
Что еще он собирался снять? Вид кусочка загорелой кожи между рубашкой и джинсами едва не превратил Лину в желе.
– Снимаю, чтобы поблагодарить тебя.
– О, это вполне можно сделать и с поясом!
– Нет, нельзя. – Коул подошел ближе и положил руки на кухонную консоль – по обе стороны от Лины. Получилась ловушка.
– Что ты делаешь? – беспомощно повторила она. Голос срывался, почти как у Мэрилин Монро или у героинь рекламы сексуальных услуг по телефону.
– Готовлюсь благодарить. – Коул склонил голову и легко прикоснулся губами к уголку рта. – А ты готова принять благодарность?
Лина снова нервно облизала губы. Большая ошибка: кончик языка коснулся его губ. Все, она пропала. Он целовал ее по-французски, лизал по-латиноамерикански. Наслаждался и дарил наслаждение.
Она запустила пальцы ему в волосы и впервые заметила, какой удачный у него рост. Они безупречно подходили друг другу. Настолько хорошо, что ей даже пришлось потереться о его джинсы.
Коул запустил руки под кофточку и расстегнул лифчик. Да, этот человек умел обращаться с дамским бельем. Не успела Лина глазом моргнуть, как ее грудь оказалась в сильных ладонях, а соски бесстыдно выскочили навстречу движению больших пальцев.
Два слоя джинсовой материй не могли скрыть эрекцию. Уже в следующее мгновение Лина сидела на консоли с широко расставленными ногами и задранной до пояса джинсовой юбкой. Теперь Коул смог прижаться еще крепче.
Одной рукой он держал ее голову, не переставая целовать, и она с радостью отвечала на поцелуи. Другая рука бесстрашно осваивала новую территорию. Прошлась по голому бедру, проникла под юбку, в шелковистую влагу трусиков. Прикосновение гипнотизировало, завораживало. Пальцы искушали и манили, подчиняя и лишая воли.
Лина засунула руку под ремень джинсов, привлекла Коула ближе и обвила ногами, пытаясь взять в плен так же, как он взял в плен ее. Модные босоножки полетели на пол, но разве потеря обуви имела значение? Единственное, что сейчас существовало на свете, – это Коул и то наслаждение, которое он дарил.
Указательный палец скользнул ближе к эластичному краю трусиков. Понимая, что он намеренно провоцирует, она тут же ответила: слегка укусила за нижнюю губу и потерла ладонью едва сдерживающие напряжение джинсы. Уже расстегнула верхний крючок «ливайсов», но в этот момент пришлось остановиться и перевести дыхание: палец наконец достиг цели и принялся ласкать жаждущий горячего прикосновения бутон.
Коул едва подвел Лину к вершине и успел показать открывшиеся на горизонте бескрайние дали оргазма, как дверь распахнулась настежь и кухня наполнилась присутствием Скай.
– Быстрее! Люси рожает!
Глава 9
Лина быстро убрала ноги с бедер Коула, сползла с консоли и не очень уверенно встала на пол.
Черт возьми, кто такая эта Люси? Бывшая подружка Коула? Что случилось с беременными в этом городе? Сначала Джулия, теперь Люси…
– Это твоя приятельница, Коул? – осторожно поинтересовалась Лина.
– О, успокойся, пожалуйста, – поспешила ответить Скай. – Люси – это лама.
Ах да, конечно! Коул ведь ветеринар. Об этом немаловажном факте Лина вспомнила с трудом. Еще минуту назад единственное, что существовало на свете, – это сильные ласковые руки и сладкие губы одного из самых сексуальных холостяков штата. Умелые пальцы на клиторе. Так стоило ли удивляться туману в мыслях?
– Еще успеете побыть вдвоем, – скомандовала Скай. – А сейчас надо спешить на ферму Энджел.
Лина вспомнила, как на ее глазах отошли воды у Джулии, и слегка запаниковала.
– Но ведь я ничего не знаю о родах у лам!
– Поэтому останешься здесь, – лаконично заключила Скай.
– В доме Коула? – удивилась Лина.
– «Здесь» означает в Рок-Крик.
– Хорошо. Ты, конечно, права. Все равно на ферме от меня никакого толку не будет. Тем более с ламой. Наверняка поможет Минди, так ведь?
– Минди сейчас нет в городе.
Лина тяжело вздохнула и собралась с духом:
– Ну, если очень нужно… то есть если так уж необходима помощь, наверное, я могла бы…
– Ты можешь остаться здесь, в Рок-Крик, – повторила Скай.
Лина кивнула так энергично, что хрустнула шея:
– Хорошо.
Коул молча складывал в черную ветеринарную сумку какие-то вещи и – к немалому удивлению Лины – выглядел невозмутимым и сосредоточенным. Можно было подумать, что всего лишь несколько минут назад не его язык хозяйничал у нее во рту и не его руки исследовали ее тело.
Как ему удалось так быстро прийти в себя? Лина украдкой бросила взгляд на молнию джинсов и поняла, что спокойствие лишь кажущееся: нет, что ни говори, а неудовлетворенное вожделение мучило не только ее.
Еще секунда, и Коул со Скай уехали – Лина не успела даже слова сказать.
