— Ладно, ладно. Ты приняла вызов. Только будь осторожна, — вздохнула Скай.
— И кто бы это говорил? Человек, упрекающий своих двух старших детей в чрезмерной осторожности! — с шутливым негодованием воскликнула Холли.
— Шервуд и Форест — особый разговор. До сих пор не могу поверить, что они предпочли устроиться в Сиэтле. Шервуд в банке, а Форест — компьютерным программистом. Мало того, им понадобилось изменить свои имена. Джон и Джим! — Скай с огорченным видом покачала головой. — Не понимаю, когда я как мать сделала ошибку.
— Ты не делала ошибок. Ты была и есть удивительная мать. Джон и Джим… Шервуд и Форест должны искать свой собственный путь. Такими ты вырастила их, Скай. Пускай думают о себе. Боль-шинство матерей радовались бы, что в семье появился банкир и компьютерный программист. Но ты не принадлежишь к большинству матерей. Я это знаю.
— У Шервуда был просто талант к оригами, он так прекрасно складывал фигурки из бумаги.
— К несчастью, сегодня на рынке почти совсем нет спроса на такое занятие, — напомнила ей Холли.
— И Форест… Я-то надеялась, что он будет строить лодки.
— Компьютеры дают самую надежную работу. Но еще важнее то, что им нравится дело, каким они занимаются. Согласна?
— Да, ты права, знаю, — вздохнула Скай. — Только у меня иногда такое чувство, будто они отрезаны от меня. Словно бы они оставили нас где-то на обочине, а сами ушли в новую жизнь без нас.
— Но ты ведь вырастила их не такими. — Холли успокаивающе обняла подругу. — Ты учила их единению с другими людьми, единению в семье.
— Да, это так. Я старалась научить их этому, разве нет?
— Конечно, — убежденно поддержала ее Холли.
— И кроме того, где еще они смогут полакомиться такими чечевичными лепешками, какие делает Уит? Да и мой пирог бенофи совсем не плох. Помнишь, со сладким сгущенным молоком, кофе и бананами? Не то чтобы я растила своих детей, приучая ценить материальные блага… И все же вкусная еда… — не могла успокоиться Скай.
— Твой пирог бенофи вне всякого сравнения, — подтвердила Холли. — И ты тоже, Скай. — Холли крепко обняла ее. — И ты тоже.
Рик сидел в машине и, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю, ждал Вина. Он уже проверил их запасное место встречи — убогий бар на окраине города. Как и заправочная станция, это был единственный в городе бар.
— Тсс, это я, босс.
— Зачем ты так вырядился? — удивился Рик.
— Я подумал, ведь предполагается, что я тайный агент или кто-то в таком роде, — ответил Вин.
— Нацепить маску будто для карнавала в день Всех Святых — это не значит быть тайным агентом.
— Вы хотите сказать, что можете узнать меня в маске? А по-моему, я похож на Франкенштейна.
— Ради Бога, сними эту идиотскую штуковину, пока люди не решили, что ты собираешься ограбить бензоколонку.
— Надо же, я как-то не подумал об этом.
— Вот потому-то я босс, а ты нет.
— Верно, куда уж мне, — согласился Вин.
— Ладно, садись в машину.
— Слушаюсь. — Вин быстро уселся рядом с Риком. — Так куда мы едем?
— В бар. Чего-нибудь выпить.
— В бар? Вы платите? — Вин оживился. — Я хочу сказать, ведь я на работе и…
— Я плачу, Вин.
Как Рик и предполагал по внешнему виду бара, интерьер был обставлен с убогой претензией на привлекательность для настоящих мужчин. Стены вокруг стойки были увешаны головами диких животных. Другие анатомические части несчастных копытных украшали помещение за стойкой, где Рик заметил потертый бильярдный стол. И повсюду гордо сверкали ружья и ножи.
Между тем в меню ничего рассчитанного на настоящих мужчин не значилось. Вернее, никакого меню не было. Похоже, что здесь подавали только одно блюдо — соленые орешки, чтобы развивать у клиентов жажду. И никакого пива с иностранными этикетками.
— Два бокала пива, какое у вас найдется, — сказал Рик бармену, круглому как шар парню, рядом с которым Гвидо показался бы тощим. Бар был все-таки мужским владением. Никаких хихикающих официанток.
Когда им подали пиво, Рик бросил на стойку деньги и вручил Вину бокал.
— Пойдем к столу, там мы сможем поговорить.
— Я заезжал, чтобы захватить вашу почту, босс, — сообщил Вин, когда они сели за столик. — И привез вам еще кое-что. — Вин передал ему большой коричневый конверт.
Рик заглянул в конверт. Не может быть, ему мерещится или… Целая дюжина…
— Моя мать, она говорит, мужчине завсегда надо быть при презервативах, — объяснил Вин. — Я знаю, вы сорвались сюда в спешке, не было времени как следует собраться. А в этой глуши небось и не слышали о них.
— Я приехал сюда не трахаться! — проревел Рик. — Я приехал сюда работать.
— Конечно, босс. Но вдруг вам повезет. Ведь никогда не знаешь.
— Мне не нужны уроки по сексу от всяких сопляков, — рыкнул Рик.
— Понимаю, босс. Потому-то я и решил вам напомнить, чтоб не какой-то там сопляк…
Рик вытаращил на него глаза и одним глотком осушил полбокала.
— Не думайте, я вам очень благодарственный за все, что вы сделали для меня, — продолжал Вин.
— Я вам благодарен, — автоматически поправил Рик.
— Вы? Благодарны? — смущенно повторил Вин. — За что? За презервативы?..
— Я имею в виду правильный английский: не благодарственный, а благодарен, — с ангельским терпением проворчал Рик. — Ладно. Забудем об этом. — Кто он такой, чтобы поправлять грамматику этого парня. Он явно не в том положении, чтобы давать кому-нибудь советы.
— Я не забуду, босс. Когда никто не хотел нанимать меня, только вы взяли.
— Твоя работа дешево стоит, — признался Рик.
— Вы странный человек. Щедрый.
— Угу, я такой. Мистер Щедрость.
— Вы не хотите поговорить о том, что беспокоит вас? — спросил Вин.
— Нет, я хочу еще пива. Эй, как насчет того, чтобы налить еще бокал?
— Подождите минутку, — отмахнулся круглый бармен.
— Вот так, подождите минутку, — повторил за соседним столом дюжий, будто вырубленный топором парень.
— Вы двое не здешние, так я говорю? — вставил приятель вырубленного топором. Рик заметил, что он тоже не мелкота, а его татуированные бицепсы выглядят более чем внушительно. Парень встал, вразвалку подошел к их столу и как башня навис над ними.
— Да, мы не здешние, — проворчал Рик. — И чем это вам мешает?
— А если мне мешает?
— Предлагаю перенести вашу татуировку в другое место, если хотите, чтобы она осталась цела.
— Что-то ты слишком расхорохорился для дохляка художника.
— Кто сказал, что я художник? — удивился Рик.
— Ты из тех, что во “Внутреннем взгляде”, точно? Ха, знаете, парни, что они там делают? — обратился татуированный к своим подвыпившим дружкам. — Поклоняются дьяволу. Курят марихуану. Гонят наркотики. Каждую ночь у них оргии.
— Может, нам пойти проверить, чем они там занимаются, — с грязным смешком предложил его
