— С мужланами и бабниками я не общаюсь, — вскинул подбородок 'шалунишка' — это надо у девчонок спрашивать.
— Они что, с девочками сюда приходили?
— Нет, приходили одни, а девочек наших заказывали.
— А мне можно с ними поговорить?
— Рано еще, нет никого, и потом они ведь не каждый день работают — по сменам. Хотя, подожди, сегодня с утра одна вроде бы на кухню приходила, может быть, до сих пор где-то здесь крутится.
Они вернулись в пустынный зал, и Полынцев заметил у барной стойки невысокую фигурку девушки, которая показалась ему чем-то знакомой (крупнокалиберной грудью, что ли).
— А вон она, по телефону болтает, — тихо прошептал Вячеславчик, подталкивая Андрея локотком. — Зовут Оксана, только обо мне ни слова.
Оксана, точно, Оксана — официантка из 'Лотоса'. Полынцев обрадовался удаче и прибавил шаг. Эта все расскажет, на эту у него есть рычаги давления.
— Привет совместителям приятного с полезным, — весело сказал он, подойдя к стойке.
— О, Полынцев, а ты здесь каким ветром? — удивилась официантка, положив трубку на аппарат. — Заблудился, что ли?
— Пообедать зашел, хочется иногда, знаешь, ресторанной пищи попробовать.
— Что-то рановато для обеда-то, нет еще никого.
— Так и я об том же, — расплылся Андрей в улыбке, — составишь мне компанию?
— Нет, не могу, тороплюсь, — засобиралась Оксана, укладывая сумочку.
— Это было не предложение, — угрожающе зашипел Полынцев, — не зли меня, а то к вечеру без работы останешься.
Вот, что ему нравилось в женщинах, так это умение быстро ориентироваться в обстановке. Почувствовав нешуточный тон, официантка без лишних вопросов села за столик и, вызывающе закинув ногу на ногу, закурила длинную, как школьная указка, сигарету.
Полынцев взял у бармена два стакана виноградного сока и расположился напротив.
— Значит так, — сделав несколько глотков, решительно начал он, — рассказываешь мне все про Валеру Батюшкина, с которым вы кувыркались в местной бане неделю назад, и я тебя не спрашиваю о совместительстве общепита и проституции. Начинаешь мудрить — готовься к неприятностям.
— А про что рассказывать-то? — надув губы, спросила девушка.
— Про все: с кем был, что делал, о чем говорил, не отдыхал ли здесь с кавказцами?
— Фу, — передернула она плечами — я их сама боюсь. А Валера с Колей приходил, обмывали что-то там по работе, об этом и болтали.
— Что конкретно?
— Да ничего такого: мол, за удачное начало, за дальнейшее сотрудничество. Потом играть начали, уже не до работы было.
— Во что?
— В шахматы, — издевательским тоном произнесла Оксана. — Ты, что, Плынцев, из деревни приехал?
— Какая разница, откуда. Во что играли?
— Вот, блин, пристал… ну, в 'догонялки'.
— Просвети, не понял, — заинтересованно сказал Андрей.
— Это когда две пары вместе начинают, и кто позже кончит.
— Групповушка, — констатировал Полынцев. — И кто же оказался всех сильней?
— Коля, естественно, — обрезанные вообще могут хоть всю ночь гонять, у них чувствительность заниженная. Я Валерке сразу сказала, что проиграет.
— О, какая грамотная, — зарумянился Андрей, — ты лучше вспомни — Батюшкина здесь раньше точно не встречала?
— Точно, — кивнула официантка, — он сам говорил, что его парашют первый раз в такую малину приземлился.
— Парашют? А при чем здесь парашют?
— У него на плече парашютик наколон.
— Понятно… Ну что ж… спасибо за информацию. Можешь быть свободна… пока. Да, и у меня к тебе просьба, если, вдруг, с Валерой опять доведется встретиться, то не сочти за труд, сообщи, пожалуйста. Договорились?
— Это просьба, или…
— Это 'или', Оксаночка.
— Вербуешь?
— Не-а, стараюсь помочь красивой и сексуально-образованной девушке без работы не остаться.
Глава 8
После утреннего совещания с его утомительными планами и бесконечными инструктажами Калашников отправился на местный базар. Город понемногу оживал, и на чумазых, изъеденных воронками улицах начинали появляться маленькие продуктовые рынки. Один такой вырос неподалеку от базы. И, разумеется, не случайно. Хитроватые чеченцы все просчитали до мелочей. Во-первых — подобное соседство обеспечивало им хорошую посещаемость: бойцы довольно часто покупали фрукты и зелень, которых, благодаря 'стараниям Тетерина, не хватало в рационе. А, во-вторых — это позволяло торговцам открыто наблюдать за повседневной жизнью отряда. Теперь, куда бы ни выезжали боевые группы, сигнал — 'Внимание, опасность! немедленно разносился по округе.
Чтобы продавцы не пытались раствориться в обезличенной толпе, где, как известно, крайних не найдешь, собровцы взяли каждого на учет, проверили по адресам и связям, занесли в специальную картотеку. И вот, удача: размышляя над планом розыска убийцы, Колдун вспомнил о шашлычнике Асланбеке, в карточке которого значилась красная пометка — 'служба в МВД СССР. На этом можно было сыграть неплохую партию.
После совещания Тетерин почувствовал боль в висках и решил немного отдохнуть. Небольшая — 3х3 — комната, где он жил в гордом одиночестве, была сплошь утыкана ржавыми гвоздями. На них висели куртки, штаны, разгрузки*, полотенца и многое другое из того, что по определению не могло стоять. Приняв таблетку аспирина, больной устроился на полинялом диванчике, который привезли с очередной зачистки, и закрыл глаза, ожидая, когда подействует лекарство. Над головой его мирно покачивалась кобура с автоматическим пистолетом 'Стечкина'.
Почему бойцы в соседней комнате начали прибивать вешалку именно в это время и почему именно к этой стенке, они потом объяснить не могли, а лишь твердили, что случайно. Но командир, получивший с первым же ударом молотка, нокаут от собственного пистолета, рухнувшего с гвоздя, аки метеор с неба, придерживался иного мнения. 'Вы это специально сделали! — кричал он, выпучив глаза, — Думаете, я забыл, про колбасу на спарке?! Ошибаетесь! Вы у меня еще попляшете, я в вашу сторону еще из гроба ногой дрыгну! Как он представлял себе последнее, разумеется, никто не понял, а потому списали все на ушибленную голову, да с миром разошлись. О предупреждении Колдуна по части неприятностей, разгневанный подполковник даже не вспомнил.
К чеченскому рынку, как нельзя лучше подходила приставка 'мини', а, пожалуй, что и 'микро'. Здесь не было пузатых южных прилавков с бессовестно яркими фруктами и ласковой плодово-ягодной атмосферой, здесь все выглядело гораздо скромнее. На кривых, застеленных газетками, столиках лежала блеклая зелень, мелкая, как горох, черешня, самые обычные, будто привезенные из-за Урала, яблоки и мутный виноград, отдающий кислятиной даже на вид.
— Добрый день, Айша, — поприветствовал Калашников пожилую, златозубую чеченку, стоявшую за прилавком с зеленью, — не подскажете, где найти Асланбека?
