Большой горизонт

Внезапно пейзаж за окном исчез: Бау­лин закрыл ставни.

— Промозгло! — возвратившись с улицы, передернул он плечами.

— Ну, так вот, возвращаемся мы из очеред­ного дозорного крейсерства — дело тоже в ок­тябре было, двадцать третьего числа, утром,— смотрим: что такое? Из кратера нашего вул­кана вырвался вдруг гигантский столб буро-желтого дыма, достиг высоты примерно в десять километров и раздался наверху в стороны шап­кой гигантского гриба. (На взрыв атомной бомбы похоже, если вы видели снимки.) При­знаюсь, мне стало не по себе: неужели начи­нается извержение? Мне доводилось наблюдать издали, как бушевала Ключевская сопка, и даже издали зрелище это, мягко говоря, внушитель­ное. А тут... тут вулкан был нашим соседом: морбаза и жилой поселок всего метрах в шести­стах от него.— Баулин усмехнулся.— Точнее ска­зать, мы к нему присоседились.

— А какая была погода?

— Вначале отличная: ясно, солнышко, ночного тумана как не бывало, даже ветер утих. (Ок­тябрь ведь у нас — лучшее время года.) Однако пока мы дошли до стоянки — за каких-нибудь полчаса,— с Охотского моря нагнало туч, из Малого пролива потянуло, словно из аэродина­мической трубы, дохнул нам в спину и океан, и буквально в течение нескольких минут, столк­нувшись, восточный и западный ветры подняли такую волну, что на ходовом мостике пришлось надеть плащи с капюшоном.

— А что вулкан?

— С вулкана мы не спускали глаз. Над кра­тером вроде бы прояснилось. «Прокашлялся «Старик»,— сказал боцман Доронин. «А может быть, только начинает кашлять»,— поправил я его. Я ведь и видел сам, и читал, что началу извержения обычно предшествуют выбросы па­ров и газов.

Когда мы ошвартовались, на стоянку сбежа­лось уже почти все Население острова. К слову говоря, командир базы, известный вам Самсонов, находился в то время в очередной командировке на материке, и я исполнял его обязанности.

Особенно встревожились женщины: со страхом посматривали на вулкан, взволнованно спраши­вали меня, что будет дальше.

Что будет?.. Разве мог я дать им ответ? Я сам ничего не знал.. Эта вот полная неизвестность и беспомощность перед стихией и взволновала женщин — они прибежали встречать нас с де­тишками на руках.

Я сказал, что для тревоги пока нет оснований и нужно сохранять спокойствие: на то, мол, и вулкан, чтобы куриться. И тут, как бы в опро­вержение моих слов, «Старик» кашлянул вто­рично, да так громко, что все мы чуть не оглохли и земля затряслась под ногами: из кратера вы­рвался новый столб пара и дыма, намного больше первого. В довершение ко всему из туч, столпившихся вокруг конуса, хлынул дождь, не обычный наш мелкий бус, а форменный ли­вень.

«Увезите нас с острова!» — требуют женщины.

Куда увезти? На соседний необитаемый остров Безымянный? Но ведь если начнется извержение, то на Безымянном едва ли будет безопаснее, чем на Н. Погрузиться на сторожевики и выйти в открытый океан? Во-первых, я не имел права без приказа бросать базу, а во-вторых, волнение в океане усилилось баллов до семи: по-видимому, одновременно с нашим «Стариком» где-то по­близости начали действовать более мелкие под­водные вулканы.

Надо было что-то предпринимать. Я велел всем разойтись по домам, на всякий случай пригото­виться к эвакуации и отправил радиограммы в отряд, на ближайшие острова и кораблям, ко­торые могли находиться где-нибудь неподалеку.

Первый ответ пришел с острова М.: начальник погранзаставы уведомлял, что они тоже ждут извержения своего вулкана, и советовал быть начеку. Отряд приказал при первых же призна­ках реальной опасности эвакуировать не только семьи военнослужащих, но и весь личный со­став, документы и по возможности материальные ценности. «Желательно оставить на острове одно­го — двух опытных наблюдателей-радистов», — так заканчивалась радиограмма начотряда.

Из кораблей первым откликнулся на наш при­зыв танкер «Баку». Он находился от нас в пят­надцати часах хода. «Не вылетают ли из кратера бомбы? — спрашивал капитан.— Гружен бензином».

— Какие бомбы? — не понял я.

— Вулканические. Температура их достигает чуть ли не тысячи градусов. Попади одна такая штучка в танкер с бензином...

— Ясно,— кивнул я.

— «Реальная опасность», «вулканические бомбы»... Ничего этого пока, слава богу, не было,— продолжал ' Баулин.— После вторичного прокашливания и нескольких подземных толчков «Коварный старик» приутих, только ливень хле­стал по-прежнему.

«Взяли курс на ваш остров. Приготовьтесь»,— отозвался нам и китобой «Алеут». Я было хо­тел известить и «Баку» и «Алеута», что нужда в их помощи миновала, но какой-то внутренний голос подсказал: «Не обнадеживайся, не торо­пись: мало ли еще чего может быть...»

Стемнело раньше обычного. Отправив сторо­жевики в дозорное крейсерство,— граница есть граница!— я распорядился погрузить на остав­шийся у пирса «Вихрь» документы, деньги и не­дельный запас продовольствия и пресной воды. Потом послал офицеров штаба с матросами по жилым домам узнать, как чувствуют себя наши семьи, и перенести на корабль их вещи. Пред­ставьте себе, некоторые из женщин с ребятиш­ками уже спали. Никто ведь из них до сей поры не испытывал, что такое извержение вулкана.

«А не перевести ли, на всякий случай, женщин и детей в клуб?»— подсказал мне начштаба. С советом нельзя было не согласиться. Наш клуб находится на мысе, почти что рядом с пирсом. Вышли мы на крыльцо. Ветер и дождь будто ошалели. И тут. вдруг меня качнуло. Схватился за перила, а они так и дрожат. Секунды не миновало, и снова меня мотануло из стороны в сто­рону, будто пьяного.

— Начались подземные толчки?

— Они самые.

Баулин переплел пальцы, хрустнул суставами.

— Всякое доводилось испытать в жизни, но ничего нет хуже, когда из-под ног уходит земля... Из канцелярии выбежал Полкан — пес у нас был такой, любимец всей базы,— в другое время его под дождь палкой не выгонишь, а тут сам вы­скочил, морду к тучам, да как завоет. Всю душу своим воем вытягивал...

С этой минуты наш остров начало трясти как грушу, И не беззвучно, а с грохотом, да еще с каким! Я посмотрел на вулкан: над кратером поднялось огромное багровое зарево, и послы­шался нарастающий беспрерывный гул, вроде бы мчатся тысячи поездов. Небо рассекли ги­гантские молнии, похожие на дельты могучих рек. Словом, громы небесные начали состязаться с громами подземными. А из кратера все чаще и чаще, один за другим вырываются клубы не то буро-серого, не то буро-желтого пара.

Минут через сорок после того как «Старик» снова проснулся, мы погрузили всех женщин и детей на сторожевик.

«Где «Алеут», где «Баку»?» — спрашиваю ради­ста. «Ничего, отвечает, не могу разобрать: один треск в эфире, разряды мешают».

Баулин поднялся из-за стола, зашагал по ком­нате.

— Знаете, что меня тогда поразило? Ни одна из наших женщин не заплакала. Детишки, те, конечно, перепугались, ревут в три ручья. Ма­ринка моя — ее Кирьянов на «Вихрь» принес, — так она прямо зашлась от слез, а женщины — ни звука. Подходят ко мне: «Чем, говорят, мы вам можем помочь?..»

Я опять к радисту: «Где «Баку», где «Але­ут»?» — «Не отвечают...» В океане тем временем разболтало волну баллов на девять. Выходить с детишками, с женщинами — рискованно! Я за сторожевики, что в дозор ушли, и то волновался.

С «Баку» мы установили связь только под утро. Оказалось, что он уже несколько часов дрейфует на траверзе Н. и ждет, когда мы нач­нем погрузку.

А «Коварный старик» окончательно осатанел: из кратера вместе с клубами пара и газов выле­тали гигантские снопы огня. Все это утягивало куда-то вверх, к черту на кулички, и взамен лив­ня с небес сыпался липкий горячий пепел.

Вскоре, как и предчувствовал капитан «Баку», из. вулкана, будто из жерла колоссальной пушки, начали вылетать сотни огромных раскаленных камней- бомб. Одни взрывались в воздухе и раз­летались на множество осколков, другие падали на склоны горы и, подпрыгивая, катились вниз. Зрелище, прямо скажу, жуткое.

А в океане шторм. Как при такой волне переса­дить женщин и детей со сторожевика на «Баку»?

Размышлениям моим был положен конец, когда камни начали сыпаться на территорию базы и с шипением, оставляя клубы пара, па­дать в воду. Один из таких «камушков» грох­нулся на крышу штаба. Обрушилась балка, ра­нило обоих радистов.

«Желательно оставить на острове одного — двух наблюдателей-радистов», —вспомнилась радиограмма из отряда. Кого же я могу оставить? «Кирьянова»,— подсказал боцман Доронин.

— Почему именно Кирьянова? — перебил я капитана 3 ранга.

— Потому что был полный резон. Вам Доро­нин не рассказывал, как он Алексея радиолюби­телем сделал?

— Рассказывал. И вы попросили Кирьянова остаться один на один с «Коварным стариком»?

— Зачем попросил? Приказал! Выбирать доб­ровольцев мне было некогда, а в Алексее я был уверен: на зубок овладел радиоделом.

— Разве «бомба» не разбила рацию?

— Проверили на скорую руку — работает. Баулин снова уселся за стол.

— В общем, мы пошли к «Баку», а Кирьянов остался на острове.

— И как же вы в такую бурю высадили на «Баку» пассажиров?

— Высадили. Одному богу Нептуну известно как, а высадили... Сейчас речь не о нас. Словом, едва мы отошли от острова мили за две, как на нашем Н. раздался чудовищной силы взрыв. Из кратера полетели не камни, а уже целые раска­ленные глыбы; тучи, буквально тучи пепла за­крыли небо — не поймешь, день или ночь. Потом мы узнали, что этот пепел донесло даже до Петропавловска-Камчатского. «Старик» выбрасывал из своего нутра такое количество камней, песку и пепла, что, не будь вокруг острова бездонных глу­бин, наверное, площадь его увеличилась бы раза в два, если не во все три. Новым взрывом опро­кинуло в море вот этот утес,— показал Баулин на первую фотографию,— рухнул в океан, будто спичечная коробка. А эти два пика — на вто­рой фотографии их уже нет — превратились в маленькие вулканчики. Ученые называют их вул­канами-паразитами.

«Все в порядке,— радирует Кирьянов с ост­рова,— повторяются сильные и частые подзем­ные толчки...»

Внезапно зуммер стоявшего на письменном •столе полевого телефона прервал рассказ капи­тана 3 ранга.

— «Пятый» слушает,— дав отбой, отозвался Баулин.— Так... Понятно... Готовьте «Вихрь». Сам пойду.

— Неслыханно! — гневно бросил он, поспешно надевая реглан и фуражку.— Представьте себе, американец не пошел на СОС «Тайсей-Мару».

— Как не пошел?!