— Предлагаю записками избрать директора и секретаря, и немедленно!
— Браво! — похвалили его предложение.
В напряжённой тишине было написано семь записок; после недолгих препирательств Луиджи Дука был вынужден прочесть результаты голосования.
Шесть голосов на должность директора получила Ирена Ла-Варрен. Один голос имел Самуил Кудри. В секретари пятью голосами прошёл Ковбоев и два голоса получил О'Пакки.
После того, как прокричали гип-гип и принесли поздравления, директор синдиката подняла руку и, обращаясь к Ковбоеву, приказала:
— Джон, немедленно составьте протокол настоящего собрания и соберите подписи организаторов синдиката.
23. В когтях азарта
В комнате пятеро.
Самуил Кудри близоруко щурится на яркий свет стоячей лампы, мешающий ему читать газету. Он сегодня устал, очень устал.
Строчки газетных столбцов, кривясь, убегают вбок, и выпученные глаза Кудри ретиво гоняются за ускользающими буквами.
За столом Реджи, О'Пакки, Генри Пильмс и Дука играют в покер.
— Покупаю две, — говорит Генри.
— Ого! К масти или к покеру? — спрашивает Кудри.
— Что выйдет.
— Куплю одну, — заявляет итальянец и в ту же секунду: — а, ч-чорт!..
— Нет коронки? Жаль, жаль… — сочувственно вздыхает Кудри.
— Без замечаний, старик! — обрывает его Реджи.
— Масть! — объявляет Пильмс, собирая ставки.
— Рискованно докупаетесь! — удивляется ирландец.
— Я бы охотно бросил, джентльмены, — говорит Реджи: — поздно и надоело.
— Э-э, нет! — О'Пакки торопливо схватывает колоду и тасует карту, — я лишь во вкус вошёл, а вы — бросать!
— Я вас вздую, Пакки! — улыбаясь, грозит Генри.
— Посмотрим! — Пакки быстро раздаёт по пяти карт и с вызовом смотрит на партнёров.
— Посмотрим?! — вопросительно тянет Генри. — Вот что, Пакки, я даже не буду смотреть карт и ставлю тройной обер.
— В тёмную?! — восклицает Дука, сидящий за Пильмсом по руке, — разрешите ответить двойным лимитом!
— Пожалуйста, — отвечает Хоммсворд, которому приходится принимать ставку.
— Вы, значит, не покупаете? — обращается О'Пакки к Генри.
— Нет.
Вмешивается Кудри:
— Генри, зачем самоубийство?!
— Это выигрыш, Самуил.
— Это, Генри, в лучшем случае — блеф!
— Это не блеф, это — «Техас-Ойль-Компани»!
Кудри, не сморгнув, принимает намёк. Генри пускает ему в лицо клуб дыма и весьма дружелюбно хохочет. Кудри успокаивается.
— Ну, все прикупили? — спрашивает Генри партнёра, отворачиваясь от Кудри.
— Да, я купил две, — отвечает Дука.
— Я тоже две..
— Я остался при своих, — сухо говорит О'Пакки. — Итак, я принимаю двойной лимит Хоммсворда. Сверху — лимит.
— Спасибо. Итак, я принимаю ваши три лимита. Мой тройной обер — дальше.
— Взгляните карты! — кипятится Дука.
Генри широко улыбается.
— Зачем я буду расставаться с «Техас-Ойлем»! Ведь это так похоже. Мои карты надёжны, подобно акциям «Техас-Ойля» 25 марта!
Дука собирает морщины на лбу.
— Простите, Пильмс, но у меня такие карты, что я не могу не набавить. — И он пододвигает к центру добавочную ставку.
— И я! — Хоммсворд пересмотрел свои карты и решительно набавляет.
О'Пакки делается мрачнее тучи. Он смотрит на улыбающегося Пильмса.
— Я уравниваю, потому что вы блефуете.
— В таком случае — я навинчиваю ещё один лимит!
Кудри тронул Генри за рукав.
— Простите, Генри, до сих пор я считал, что ваш единственный недостаток — ваша молодость, который всё же с каждым днём постепенно проходит, но теперь… вы представляете плачевный пример глупости и упрямства…
— Пасс! — Дука яростно бросает карты на стол. — Я не могу играть с фаталистами! У меня — покер на шестёрках, — и я бросаю перед заведомым блефом!!
— Ваш блеф закрыт, — обращается Хоммсворд к Генри.
— Стоп! Я ещё не опоздал набавить! — восклицает О'Пакки, — хотите — вот это всё!!!
О'Пакки локтем сдвигает на середину стола все свои фишки.
— Уравнял! — спокойно отвечает Генри.
Дука с надеждой смотрит на Хоммсворда. Тот думает, на лбу у него вздувается и ширится жила, и вдруг, выпустив струю воздуха, он пасует.
— Не могу! У Пакки без сомнения больше.
Он открыл покер на восьмёрках.
Дука и Кудри тихо ахнули.
— Разрешите открыть? — сухо осведомляется О'Пакки.
— О, да, пожалуйста.
Ирландец веером разложил карты. Хоммсворд всплеснул руками.
— Погиб! Погиб!! — закричал он, указавая на Генри, — ведь вы понимаете — ройяль-флеш в червах и от короля. Тут уже нужно пять одинаковых!
— Пять одинаковых? — вежливо переспрашивает Генри и берётся, наконец, за карты.
Тишина.
Автор добр. Генри открывает пять тузов и берёт ставки.
24. Невозможно скучная речь Кудри
Ах, для чего, для чего написана предыдущая глава!
Какой тематический умысел позволил Генри выиграть в тёмную и, вдобавок, в самой высшей комбинации? Что это? Желание во имя старых серьёзных традиций дать облик героя? Благосклонность к нему стихий? Сюжетный ход с последующим отголоском?
Ах, до чего может быть лукав и всесилен автор!
Ужасно!
