— Ты необходимая часть заклинания, кретин!
Кентрил ещё раз оценил своих противников и решил бежать. Дюмон мог защититься от одного чародея. И в борьбе с двумя у него оставалась надежда на победу.
Остаться и сражаться против трёх мог только сумасшедший.
Но когда Кентрил бросился к двери, то неожиданно обнаружил, что бежит к платформе. Капитан резко повернулся — и снова увидел перед собой плиту.
— Перестань тратить драгоценное время на глупые игры, Дюмон! — рявкнул Цзин. — Всё было бы совсем не так, если бы мы хотели убить тебя.
Поняв, что до спасительной двери добраться не удастся, Кентрил остановился, прислушавшись.
— Нет?
— У тебя даже голова не закружится от потери того количества крови, которое нам требуется, обещаю. Кровь!
—Будь ты проклят!
Кентрил выхватил меч и рванулся вперёд. Оружие исчезло из его руки, исчезло, чтобы через секунду возникнуть в руке Джариса Хана.
Отец Этанны лишил Кентрила последней надежды.
— Мой дорогой капитан. Ты всё ещё не хочешь нас понять. Да, нам нужно, чтобы ты лёг на платформу, но это нельзя назвать человеческой жертвой. Позволь мне объяснить. — Праведность, почти святость озарила морщинистый лик монарха. — Мы имеем дело с силами, из которых складывается миропорядок, которые поддерживают природное равновесие. В природе первостепенна жизнь, а жизнь лучше всего представляет ток крови. Значит, чтобы связать силы, нам нужна кровь. Плита эта — центр, средоточие энергии, вот почему кровь должна пролиться именно на неё.
Мягкая, но холодная рука прикоснулась к его щеке. Вздрогнув, Кентрил вновь оказался лицом к лицу с созданием, которое, как он ещё совсем недавно думал, он любил.
— Им нужно всего несколько капель. И они возьмут их, любовь моя, для нас.
Женщина манила его, но кожа при этом покрывалась мурашками, а плоть съёживалась.
— Для нас?
— Ну конечно, Кентрил, дорогой! Когда заклинание будет завершено, Урех не только вновь станет частью реального мира, но тебе никогда больше не придётся бояться смерти. Разве это не чудесно?
Они сделают его таким же, как она.
Дюмон снова попытался бежать, но тело отказалось повиноваться командам мозга. Он мог дышать, мог даже моргать, но .руки и ноги его окаменели.
— Правда, Дюмон! С тобой невозможно разговаривать! Что тебе стоит пожертвовать парой капель крови ради спасения города?! Да если бы было возможно, я бы и сам согласился.
Командир наёмников обнаружил, что пока ещё может говорить.
— Так милости просим, что же тебе мешает, Цзин?
— Я, к сожалению, должен ассистировать при создании заклинания. Кроме того, наш добрый хозяин заверил меня, что, когда соединение сил снова станет правильным, он окажет мне эту честь. А пока — счастливчик ты!
Ноги Кентрила начали двигаться, но против воли хозяина. Квов Цзин поставил на край платформы два пальца, изображая этакие маленькие идущие ножки. И ноги бойца повторяли их действия.
— Проклятие, Цзин! Неужели ты не понимаешь, что что-то тут не так?
Однако, приблизившись к Вижири, Кентрил заметил мутные, остекленевшие глаза мага. Цзин походил на околдованного человека, пребывающего в трансе.
— Наверх, пожалуйста, — скомандовал Вижири. Неспособный сопротивляться, Кентрил взобрался на платформу, растянувшись на ней так, словно руки и ноги его сковали невидимые кандалы.
Джарис Хан навис над ним. В руках монарха поблёскивал узкий кинжал с волнистым лезвием.
— Отринь сомнения и тревоги, Кентрил Дюмон. Урех будет вечно благодарен тебе.
Правитель занёс клинок над головой и пробормотал слова Силы; рядом с ним улыбалась Этанна.
Скоро они снова будут вместе, и он станет таким, как она.
Крылатая горгулья с телом, словно выкованным из железа, вырвалась из двери. Клюв открылся, и раздался оглушительный рёв, а металлические когти нацелились на непрошеных гостей.
Горст мужественно загородил собой Зэйла и поднял секиру. К несчастью, оружие лишь лязгнуло о тело чудовища.
— Что нам делать?
Горгулья оказалась футов восемь-десять от кончика клюва до перьев на хвосте. Зэйл знал, что даже Горст не осмелится подойти к твари слишком близко; оживший железный страж разорвёт его в клочья.
— Я попробую заклинание.
Горгулья в некотором роде родственница голема, только создали её в виде животного. Возможно, подумал некромант, с ней удастся расправиться тем же способом.
Зэйл сделал все точно так же, как раньше. Он перевернул формулу и прочитал слова задом наперёд, пытаясь вновь превратить фальшивую жизнь в неподвижный предмет.
Чудовище на миг замерло, но вскоре тряхнуло головой, словно пытаясь очистить мысли, и вновь бросилось в атаку.
Зэйл и Горст, воспользовавшись секундной заминкой, отпрянули, их сапоги загрохотали вверх по винтовой лестнице. Горгулья продолжала преследование, пока они не добрались до середины подъёма, а потом внезапно застыла, уставившись железным взглядом на людей.
— Итак, первое и главное: она защищает дверь,
Горст опёрся на древко секиры, оглядываясь на бестию.
— Нам надо пробраться вниз. Кентрил наверняка там, и мне это не нравится.
Некромант кивнул. Что именно мог делать капитан Дюмон за железной дверью, он даже не предполагал, но само по себе это настораживало. Чем дольше горгулья будет держать их на расстоянии, тем больше вероятность того, что капитана убьют, а может, и того хуже.
— Что там у вас творится? — раздался голос из мешка.
В суматохе событий Зэйл совершенно забыл о Хамбарте. Конечно, череп мало что мог, но если некромант не отзовётся, мёртвый наёмник будет продолжать болтать.
— Мы наткнулись на горгулью, она сторожит дверь, за которой мы надеялись найти капитана Дюмона, — проинформировал Зэйл содержимое своего мешка. — И если тебе нечего предложить по этому поводу, я рекомендую тебе помолчать.
Череп не обратил внимания на язвительность тона:
— А ты пробовал одно из своих заклятий против големов?
— Да, и оно не сработало.
— А как насчёт…
Зэйл вздохнул, с трудом сдерживая злость:
— Сейчас не время для трёпа! Я…
— Только один вопрос, парень! Как насчёт Железной Девы?
— Железной Девы? — буркнул Горст, для которого, очевидно, эти слова означали лишь орудие пытки.
— Ещё одно заклинание преобразования. Но почему именно оно должно… — Некромант запнулся, — А ведь действительно может сработать! Риск, конечно, есть, но если я буду осторожен, со мной ничего плохого не случится.
Великан решительно тряхнул головой;
— Если это опасно, используй меня.
— Горст!
Солдат не стал слушать:
— Если не получится, ты попробуешь ещё что-нибудь. А если оно прикончит тебя, что делать потом мне?
