Макс приподнял ее голову за подбородок и сказал:
— Я и в самом деле рад за тебя.
От тихого голоса у нее все перевернулось внутри. По щеке скатилась слеза. Элизабет хотела ее вытереть, но Макс взял ее руку и поцеловал в ладонь. Она слышала его прерывистое дыхание.
Элизабет сознавала, что снова ходит по краю пропасти. Сердце было готово вырваться из груди. Элизабет знала, что он сейчас сделает: будет целовать ее до тех пор, пока не уничтожит в ней последние остатки здравого смысла, — как тогда.
Она едва смогла прошептать:
— Что ты делаешь со мной, Макс!
— Это не я. — Взгляд его задержался на ее губах. — Все дело не во мне — в нас. Так было всегда.
Он продолжал нежно ласкать, ее шею. Когда он поцеловал ее в губы, Элизабет резко отодвинулась. И тихо проговорила:
— Когда-то я была влюблена в тебя, Макс. Но прошло столько лет… Я была замужем за другим человеком.
— Это не просто другой человек, — сказал он, и в его глазах появилось выражение горечи. — Это мой лучший друг… Порой ночами я не мог уснуть, думая о том, что ты вместе с Джонни.
— Не надо, Макс. Не начинай все снова. Все уже сказано. Я не могу изменить прошлое. — Она взглянула в его наполненные болью глаза. — Мы никогда не смогли бы быть вместе.
— Не верю! — Он обнял ее. — Может быть, тогда Джонни был хорош для тебя. Но подумай о сегодняшнем дне. Неужели Джонни был бы рад, видя, как в тебе угасает жизнь? Он умер, но я жив, здесь, с тобой. Ты можешь дать мне… нам еще один шанс.
— Я бы хотела, — сказала она едва слышно.
— Если ты хочешь, то сможешь. — Он замолчал, потом спросил: — Так ты хочешь?
Истосковавшаяся по мужской ласке, Элизабет чувствовала, что ее неодолимо влечет к Максу.
— Я не знаю.
— Расценю это как «может быть», если ты не возражаешь. — Его улыбка и взгляд, в котором светилась надежда, были красноречивее слов. — Я буду ждать столько, сколько нужно.
— Ты никогда не отличался терпением.
— Я понял, что некоторые вещи стоят того, чтобы их дождаться.
Стараясь повернуть разговор в более безопасное русло, Элизабет кивнула на стоявший рядом телефон:
— Попробую еще раз.
— Да, конечно. — Макс встал с кровати. Нелегко было находиться рядом с Лайзой Джейн и не сметь к ней прикоснуться. Но это все же лучше, чем знать, что она жена Джонни.
Макс глубоко вздохнул и начал шарить по карманам в поисках пачки сигарет, которой при нем не было. Он покачал головой. Сигарета сейчас могла бы хоть как-то унять его волнение.
— Линия все еще занята. — Элизабет беспокойно взглянула на него. — Может, телефон сломался?
— Вполне возможно, что повреждены линии электропередачи. — Элизабет прикрыла глаза, и он взял ее за руки. — Почему бы тебе не поспать немного? Хотя бы до шести часов. Потом позвонишь Бернис и скажешь, что прилетишь первым же рейсом в Сент-Луис. Я распоряжусь, чтобы подали завтрак в половине седьмого. Что ты предпочитаешь? Яйца? Оладьи? Вафли?
— Кофе и тост.
— Тебе нужно что-нибудь посущественнее.
— Ты начинаешь говорить, как Бернис.
Он вспомнил разговор двух женщин на кухне в доме Маккензи.
— А ты когда-нибудь прислушиваешься к ее словам?
Только Элизабет открыла рот, чтобы ответить, как зазвонил телефон. Макс снял трубку и передал ей.
— Алло? — Ее взгляд выражал удивление. — Бернис! Где ты?.. Дома? Бруди передал тебе мои слова? — На минуту она замолчала, потом ответила: — Да, я возвращаюсь прямо сейчас. А Макс прилетит в понедельник и привезет насос.
Она вопросительно посмотрела на него. Он кивнул.
Макс был в невыгодном положении, потому что слышал только одну из спорящих сторон, а они спорили, это было ясно. Лайза Джейн ответила уклончиво, как будто они говорили о нем и ей было неловко обсуждать Макса, когда он находился совсем рядом. О чем они, интересно, говорят?
Лайза Джейн подняла на него глаза.
— Я не могу говорить, потому что Макс… Нет, он не рядом со мной. Бернис, сейчас половина четвертого. Я думаю, он преспокойно спит у себя в комнате. — Взглядом она попросила у Макса прощения. Он усмехнулся и медленно покачал головой. Элизабет лишь пожала плечами. — Да, я возвращаюсь. Пусть Тереза с детьми поселятся в моей комнате, а я переберусь к тебе… Нет, ты не можешь спать на полу! Нет, Бернис, это смешно! — Она в растерянности посмотрела на Макса. Он потянулся к трубке, но она отпихнула его руку, яростно замотав головой. — Бернис, послушай. Я надеюсь, что буду дома еще до полудня. Я уверена, можно найти более подходящий способ разрешения этой проблемы. Нет, я не…
Макс мягко, но настойчиво взял трубку у нее из рук.
— Бернис? Это Макс.
После небольшой заминки Бернис сказала решительным тоном:
— Максвелл Уайлдер, пожалуйста, образумь хоть ты эту упрямую девчонку!
Макс насмешливо посмотрел на Лайзу Джейн, которая была готова растерзать его.
— Да, мадам. Я как раз пытаюсь это сделать.
— Ей вовсе не нужно лететь сюда сломя голову. Я говорила ей, что сама со всем справлюсь. То, что делает она, под силу и мне.
— Согласен.
— Она что, боится тебя?
— Похоже, что так.
— Ну и как же ты собираешься удержать ее в Чикаго?
— Я думаю, она согласится погулять еще денек, как только узнает, что мамам и их детям теперь есть где укрыться. — Он смотрел на Лайзу Джейн, ожидая, какой будет ее реакция, когда произносил в трубку следующие слова: — Сгребайте их всех в охапку и везите ко мне домой.
Лайза Джейн открыла от изумления рот.
Глава десятая
— Макс, ты что, готов пожертвовать собственным домом? — воскликнула Бернис в трубку.
— В доме долгое время никто не жил, я знаю, придется немало потрудиться, чтобы привести его в божеский вид.
В трубке раздался короткий смешок Бернис:
— Мне не привыкать к черной работе!
— Ключи в сарае, на гвозде у двери. Пусть Бруди возьмет молоток с расщепом и снимет доски с окон.
— И ты не будешь возражать против кучи чужих людей в собственном доме, когда вернешься в понедельник вечером?
— Нет, мэм. — Он взглянул на Лайзу Джейн, которая была готова растерзать его, но молчала. — Что касается другой проблемы… да, Бернис, да, но лучше это сделать вам, если вы, конечно, не возражаете. Сомневаюсь, что она мне поверит.
— Ладно. Давай ее сюда, — потребовала Бернис.
