Он разжег дрова, помог Отроку раздеться, И глядел он, и не мог Вдоволь наглядеться. 9 С загорелой наготой, С обещаньем мощи, Был он строен, — молодой Кедр ливанской рощи. 10 Тонкостан, верблюдоок, Брови на излете, И чудесно зрел росток Крепкой крайней плоти. 11 'Я обрезал эту плоть, Я не ждал укора. Сам нарушил мой Господь Слово договора. 12 Сын единственный умрет. Как же, сверхстолетний, Я могу родить народ, Что песка несметней? 13 Да нужны ли мне стада, Роды и колена, Без тебя, моя звезда, Мальчик мой бесценный? 14 Нет, пред Богом грешен я Разуменьем скудным: Разве может Судия Быть неправосудным? 15 Нет, не глина я, хотя Сотворен из праха, И теперь мое дитя В огнь войдет без страха. 16 Заповедал Судия: 'Народишь ты племя, И твое умножу Я, Умножая, семя'. 17 Смысл словес его глубок, Рассуждая строго, Бог есть мысль, и мысль есть Бог, Я — подобье Бога. 18 Не равняй людей с песком, Звездами не числи: Мысли в образе людском, Все мы — Божьи мысли. 19 Тлен — кресало и тесак, Дерево сгорает. Я есть мысль, мысль — Исаак, Мысль не умирает'. 20 Он взглянул — и обомлел: Сын смотрел на пламя, — Точно так же Бог смотрел, Теми же глазами! 21 И с небес воззвал слуга, Богу предстоящий, И баран свои рога Выдвинул из чащи.
