В стране деревьев и цветов лесныхЯ думаю о существах иных.Я думаю о близких существах,Осмысленных в цветах и деревах.Мне кажется, что легкая сосна —Та девочка, чья южная веснаПролепетала в отроческий часМне первый и пленительный отказ.Мне кажется: акация, как мать,Откинула серебряную прядь,И говорят мне белые цветы:'Все правильно, мой мальчик, сделал ты'.Я вижу старый искривленный дуб.Рисунок узнаю отцовских губ.Еще мгновенье — он уйдет во тьму,Сейчас не хватит воздуха ему.А кто стоит среди кустов и трав,А сам, как лес, как целый лес, кудряв?И ствол его, до самой купиныОбугленный дыханием войны,Навеки, прочно в эту землю врос,Ничто ему ни вьюга, ни мороз,Всегда во мне, поныне с давних пор,Исследующий, требующий взор.Одетое душистою листвой,Мне деревце кивает головой,И я на голос двигаюсь ольхи,Читающей безумные стихи,И жаром араратского огняДва разных глаза веют на меня.
1984
В КАЛМЫЦКОЙ СТЕПИ
1. ДНЕМ
В долине плоской, как доска,Чернеют овцы и собаки —Начертанные кем-то знакиНеведомого языка.Песок и солнце жгут их колко,А я пытаюсь их прочесть,Забыв про шифер и про жестьСтепного пыльного поселка.Вдруг клинописному письмуИ я сумею научиться,Но смысл, который в нем таится,Я не открою никому.