Большая книга стихов

Когда б умели различать
Прямую мощь избитых истин
И кривды круглую печать.

Но попросту не замечали
Среди всемирной суеты
Его настойчивой печали
И сумасшедшей правоты.

1961

ЧАСТУШКА

С недородами, свадьбами, плачами
Да с ночными на скромных лугах,
Вековала деревня у Пачелмы
И в давнишних, и в ближних веках.

Перемучили, переиначили
Все, что жило, росло и цвело.
Уж людей до того раскулачили,
Что в кулак животы посвело.

И — бежать! Хоть ловили на станции,
Крестный-стрелочник прятал до звезд.
Слава Богу, живем не во Франции, —
За пять тысяч очухались верст.

Где в штанах ходят бабы таджицкие,
Где на троицу жухнет трава,
Обкибитились семьи мужицкие,
И записаны все их права.

И курносые и синеглазые
Собираются в день выходной,
И на дворике веточки Азии
Плачут вместе с частушкой хмельной.

1961

КНЯЗЬ

Потомок желтых чужеземцев
И Рюриковичей родня,
Он старые повадки земцев
Сберег до нынешнего дня.

Хром, как Тимур, стучит, как дятел,
Своим мужицким костылем.
Сам не заметил, как растратил
Наследство перед Октябрем.

Он ищет счастья в шуме сучьев,
В тепле парного молока.
Ему рукою машет Тютчев,
Кивает Дант издалека.

Он говорит: 'Приди Мессия,
Скажи он мне: — Ты лучше всех! —
Я прогоню его: живые,
Мы все равны, а святость — грех'.

Он мне звонит, когда в журнале
Читает новый перевод:
'Дружочек, сократить нельзя ли?
Не терпит истина длиннот!'

'Петр Павлович, приятным словом
Порадуйте меня!' — 'А что,
Готов порадовать: я в новом, —
Вчера купили мне пальто.

Тепло, легко, — ну, легче пуха. —
Ты важен в нем, — сказал мне внук…'