Их камни в туманеПредутреннем нежатся,И в карты цыганеЗа садиком режутся.Как снасть рыболова,Как труд виноградаря,Здесь движется слово,Лаская и радуя.И нет здесь ни древаЦарей и ни древности, —Лишь святость напева,Лишь воздух душевности.И лирника лираЖужжит, сердцу близкая,И пахнет не мирра —Трава киммерийская.
1969
СУД
Понимая свое значенье,Но тщеславием не греша,В предварительном заключеньеУмирает во мне душа.Умирает, и нет ей делаДо кощунственного ума.Но когда ж разверзнется тело —Государственная тюрьма?Производится ли дознанье,Не дают ли ей передач, —Помогает ей жить сознанье,Что по ней есть печаль и плач,Что прекрасен многоголосыйМир зеленый и голубой…Но идут ночные допросы,Продолжается мордобой,И пора из тюрьмы телеснойЕй на волю выйти в гробу.Что решит Судия небесный?Как устроит ее судьбу?Дальше ада, но ближе раяВозвышается перевал.Кто же к мертвой душе воззвал?'Это Я по тебе, родная,Горько плакал и тосковал'.
1969
В НАЧАЛЕ ПОРЫ
Если верить молве, —Мы в начале поры безотрадной.Снег на южной траве,На засохшей лозе виноградной,На моей голове.Днем тепло и светло,Небеса поразительно сини,Но сверлит как сверлоМысль о долгой и скудной пустыне,На душе тяжело.И черны вечера,И утра наливаются мутью.Плоть моя — кожура.Но чего же я жду всею сутью,Всею болью ядра?
