с любопытством разглядывал злачное местечко. Он с удивлением заметил, что за соседними столиками сидели вполне приличные и даже интеллигентные мужики. Почти никаких бандитских рож. В зале было даже несколько женщин. Это поразило Филимона больше всего. Если молоденькие дамы без стеснения приходят полюбопытствовать на стриптиз, то чего ему-то, взрослому человеку, с наметившейся проплешиной краснеть и стесняться.
Посетители за столиками ели, тихонько разговаривали, ожидая, очевидно, начала представления. Филимон с аппетитом принялся пробовать экзотические блюда, ароматные и пряные. Названий всего этого великолепия Лоховский не знал. Да это было и не важно. Главное, что вкус был «спессфичский».
Заиграла музыка, и на круглой сцене появилась первая участница шоу. Приятная, аппетитная пышечка в костюме, состоящем из крохотных трусиков и маленьких звездочек, как будто приклееных к соскам чрезвычайно пышных грудей. При появление дивы мужчины перестали жевать и разговаривать, а женщины сморщили носики в презрительных гримасках, говорящих: «И это стриптизерша? Дорогой, я могу лучше».
Пышечка исполняла танец, состоящий из набора каких-то эротических телодвижений и элементов танца живота. Она довольно ловко крутила пупком на своем округом гладеньком животике. В пупок была продета маленькая перламутровая бусинка, которая подрагивала в такт музыки, поднималась и опускалась вместе с пупком. Филя смотрел на эту бусину не отрываясь, поднять глаза выше или опустить ниже он не мог. Он боялся, что его дыхание остановится, а сердце выскочит из груди. Чтобы немножко отвлечься от происходящего, Лоховский отправил в рот пряный кусочек блюда из баранины с труднопроизносимым названием.
Однако, как говорят, нет предела совершенству. Филимон чуть не подавился этим самым кусочком, когда танцовщица повернулась к зрителям попкой. Тонкий шелк трусиков, натянувшийся на тугих ягодицах, чуть не стал последним, что мог увидеть Филимон в своей жизни. Он отчаянно закашлялся, лицо его приобрело синюшный оттенок, а проклятый кусочек никак не хотел освободить дыхательные пути.
– Вот это сила искусства, ты даже жевать перестал! – услышал Филя насмешливый голос Макса. – Фил, ты в порядке? – поинтересовался Максим, заглядывая в лицо приятелю.
Лоховскому повезло, что бывший спортсмен обладал замечательной реакцией и хладнокровием. Мощным ударом по спине он протолкнул кусочек баранины, застрявший в горле Филимона.
– Ап, ап, ап, – с шумом заглатывая живительный воздух Филимон пытался востановить дыхание. Сдавленным голосом он поблагодарил Максима за спасение.
– Да, Лоховский, нельзя оставить тебя ни на минуту, надо же, подавиться едой и умереть на стрпиптиз-шоу. Вот заголовочек для бульварных газетенок! Хорошо, что ты не депутат или какое-нибудь официальное лицо… Ладно, давай, выпьем, – предложил он Филимону, разливая по бокалам густое рубиновое вино. – За успех нашего предприятия!
Когда приятели допивали вино, пышечка закончила вариации на восточные темы, и ее место заняла высокая стройная блондинка, с пышной грудью и тонкой талией. На девушке одежды было еще меньше, чем на предыдущей артистке. Кусочек ткани с нашитыми блестками на ягодицах и длинные распущенные по плечам волосы, составляли весь наряд красавицы. Девушка двигалась иначе, чем ее предшественница. Танец напоминал скорее акробатические трюки, чем стриптиз. Она казалась гуттаперчивой, от ее шпагатов и кульбитов у Филимона закружилась голова, кровь застучала в висках, ладони вспотели.
Выступление были встречены бурными аплодисментами. Зрители, разогретые вином, музыкой и танцами, оживились. Девушка поклонилась и собралась удалиться, однако, ей помешал двухметровый детина с бандитской рожей. Красная морда (лицом это как-то сложно было назвать) на толстой шее, выглядывающей из дорого, стильного пиджака, не делала мужика симпатичным. Он поманил девушку пальцем, указывая за свой столик. Гуттаперчевая танцовщица покачала головой, извиняясь, и отказала. Красномордый не понял и не принял отказа, он выплюнул что-то обидное в лицо девушки и схватил ее за волосы, пытаясь подтащить к своему столику. В зале замерли, ожидая дальнейшей развязки.
Макс обернулся к сцене, привлеченный внезапной гнетущей тишиной в зале. Он допил вино, аккуратно промокнул салфеткой краешек губ и встал из-за стола.
– Мужик, – обратился Макс к краснорожему, – ты грамотный? Читать умеешь?
Краснорожий, не отпуская девушку, удивленно уставился на парня, задавшего странный вопрос:
– Ну?!
Максим спокойно, почти ласково проговорил, указывая на табличку, висевшую на стене:
– А если умеешь, прочти что написано.
Красномордый отпустил девицу, уставившись на стену, где висела табличка: «Просьба к посетителям: стриптизерш руками не трогать».
Максим воспользовался тем, что бугай отвлекся, нанес ему сокрушительный удар выпрямленными пальцами левой руки в солнечное сплетение. Тот отступил назад, согнулся пополам, и лицо его посерело. Из-за столика любителя тактильных ощущений выскочил здоровенный детина из братков. Он попытался незаметно сунуть руку под пиджак, но Максим вовремя заметил этот маневр. Филимон, напряженно следивший за развитием событий и готовый прийти на помощь другу, не заметил как и откуда у Макса в руках появился маленький пистолет. Пистолет заметили и все присутствующие, поэтому они не делали никаких попыток вмешаться в происходящее, скорее наоборот, были солидарны с Максом.
– Надеюсь, вы не хотите запачкать костюмчик кровью? – любезно осведомился он. – И уж точно не хотите, чтоб я попортил его шкуру, – поинтересовался Максим, подчеркивая слова выразительным движением пистолета. Рука бандита остановилась на мгновение и опустилась вниз.
– Вернись на место, а мы поучим этого невоспитанного человека вежливости, – приказал Максим. – А ты, – обратился он к лежащему на полу краснорожему, – попроси прощение у девушки.
Краснорожий что-то промямлил, извиняясь перед трясущейся девицей, размазывающей по лицу слезы.
– Это не все, – проговорил Максим. – С вас компенсация за моральный ущерб. Скажем, баксов двести. Дадите, и мы мирно разойдемся.
Краснорожий кинулся доставать бумажник и дрожащей рукой протянул девушке купюры. Она взяла деньги и, всхлипывая, скрылась за кулисами. Снова заиграла музыка и на сцене появилась новая танцовщица.
Макс быстро подошел к Филимону и шепнул:
– Придется нам закончить трапезу в другом месте. Делаем ноги. Пока кое-кто не захотел взять реванш.
Филимон, с тревогой наблюдавший за тем, как краснорожий что-то тихо говорит в свой мобильник, указал на второго бандита, караулившего у выхода:
– По-моему, Макс, нам уже поздно.
– Не дрейф, Фил, – ободрил его приятель. – Вон наша Ариадна спешит, она нас выведет из этого лабиринта.
К их столику, действительно подошла, какая-то молодая девушка. Филимон не сразу узнал в ней ту, что выступала несколько минут назад на сцене. Сейчас она совершенно не походила на стриптизершу, скорее на студентку. Тоненький серенький свитерок, джинсы, волосы, стянутые резинкой в хвост.
– Сейчас на пару минут отключат свет, быстро двигайтесь за мной вон в тот угол. Там дверь, – сказала она.
Словно по волшебству в ту же самую минуту погас свет. Макс и Филимон нырнули вслед за девушкой. Когда свет снова включили, они оказались в пустом коридоре, поднялись по лестнице на второй этаж, снова спустились. Свернули налево и оказались в большой кухне, прошли, не обратив на себя ничьего внимания, к маленькой незапертой двери и оказались на улице.
– Ну все, пока. Спасибо, – проговорила девушка, целуя Макса в щеку и, помахав рукой Филу, растворилась в вечерних сумерках.
Макс быстро поймал такси. Проезжая мимо освещенного входа «Сераля», Филимон заметил, как подъехала машина, под завязку нагруженная накаченными парнями. Навстречу ей выбежал приятель краснорожего. Филя поежился, представляя, что бы с ними было, задержись они хотя бы на минуту в клубе.
– Кто она? – шепотом спросил он у Макса.
