– А ты непристойный хулиган! И у тебя… у тебя маленькая штука!
– Какая штука? – не понял он.
– Которая похожа на пистолетик!
Она улыбалась, глядя, как он постепенно понимает, что имеется в виду!
– Ах ты безобразница! – Он глядит на низ своего живота и улыбается ей в ответ. – Действительно маленькая!.. Сейчас…
– Я тебя тоже люблю, – говорит она.
– Почему «тоже»?
Она не поняла его вопроса:
– Ты же сказал, что ты меня…
– Когда? – Он пытался припомнить, хмуря брови.
– В самом начале…
– Что ты имеешь в виду?
Она придвинулась лицом к его лицу, коснувшись носом его носа.
– Ты негодяй? – лизнула его губы. – Ты хочешь помучить меня?
Он слегка прикусил ее губу, а потом ответил:
– Да, я хочу помучить тебя!
– Отвечай же скорее!
– Что я должен сказать?
– Я…
– Я, – повторил он.
– Я люблю…
– Я люблю…
– Я люблю… мальчиков!!!
Она засмеялась над своей шуткой, а он повалил ее на подушки и, в мгновение подчинив своему телу, признался:
– Да, я люблю мальчиков!
И она опять произнесла, как сестры Жоровы:
– Что ты делаешь?.. – страстно и шепотом.
– Я трахаю тебя!
– Гад!.. – успела произнести Алина. Она хотела еще что-то сказать, но все существо ее переместилось в измерение, в котором отсутствуют мысль и слово, а главенствует лишь чувство одно.
Потом она его кормила, а он ел много и долго, усталый и довольный.
Они спали, крепко прижавшись кожа к коже. А потом просыпались и вновь истощали друг друга до невозможности дотрагиваться. Опять ели, и опять телами прилеплялись намертво, как лягушки, пока не кончилась еда и не истощились силы.
– Я хочу жить с тобой, – сказал он.
– Живи, – согласилась она.
– Я найду где заработать.
– Учись, Физик, я тебя прокормлю.
– Я не смогу жить на твои деньги!
– Какая разница, Физик, – мои, твои деньги?
– Как ты называла отца?
– Хочешь знать?
– Да.
– Я называла его Строителем. Твой отец был строителем в прямом смысле этого слова. Он мог построить дом.
– Ты его любила?
– Я его любила.
– И я его любил, – признался Анцифер. – В этом мы с тобой схожи. Я очень обиделся, когда он умер. А ты?
– На кого?
– Просто обиделся.
Она погладила его по щеке:
– Не надо на него обижаться… Смотрит он на нас сейчас с небес…
– Не смотрит он на нас! Бога нет.
– Ты что?..
– Ты веришь в то, что говоришь?
– Верю!
– Значит, отец сейчас сидит на облаке и смотрит, как мы с тобою тут…
– Не так примитивно.
– А как?
Она не знала, как ему объяснить… Он лежал голый и злой.
– Он ничего не оставил после себя.
– Не говори зря! Вы с сестрой… Он очень вас любил!
– Нам не на что жить!
– Он оставил большое наследство, Физик! – Она удивилась. – Я знаю! Помнишь дом на Новой Риге? Нестор его построил…
– Я там жил… И ты, кажется…
– Твоя мать его продала. Дом стоил очень дорого… Еще Нестор фонд для вас организовал…
– Фонд?
– Он всегда говорил, что если умрет, то вам будет на что выучиться! Он был горд, что вы получите образование в любом учебном заведении мира. Нестор смог стать богатым человеком!
– Я ничего об этом не знаю…
– Спроси у матери, Физик!..
Он решился открыть ей самое сокровенное.
Был вечер. Она ластилась к нему, но он отстранял ее, занятый подготовкой к решению.
– Подожди! – просил.
– Я не могу ждать…
Он напрягал свои губы, а она впивалась в них взасос, затем открывала рот, выпуская сильный язык, пытаясь вторгнуться в его рот… Не пускал.
Она не сдавалась.
– Ну хорошо, – сказала, собрала волосы в пучок и опустила голову к его животу. Выдохнула горячий воздух всего лишь раз и увидела начало жизни. Она поймала жизнь губами… Она вспомнила Нестора и вспомнила губами мертвое…
Ему не хватило сил оторвать ее от себя и вырваться…
Коротко мгновение мужской победы, и столь же коротко воспоминание о ней!..
Не успела она посмотреть на него снизу, как он уже начал говорить ей, что любит ее, а потому хочет открыть ей самую главную тайну своей жизни.
Она почти не реагировала на его серьезность, была взрослой женщиной, которой пацан хочет сказать что-то важное для себя, но для нее совсем неинтересное, попутное.
Он увидел, что она улыбается ему, как взрослая женщина маленькому мальчику.
А она не рассмотрела из-за темноты его глаз. В них застывала сталь, смешанная с ненавистью.
Анцифер схватил ее за снежные волосы, как собаку хватают за хвост, и притянул к себе:
– Пожалуйста, всегда внимательно слушай то, что я говорю! Хорошо?
В ее сознании тотчас все перевернулось, душа запротестовала против насилия, лицо пошло пятнами, она скривилась, став почти некрасивой, и тихо произнесла:
– Руку убери!
– Ты не слышишь меня! – повторил Птичик, продолжая крепко держать ее за волосы.
