— Политический.
— Фальшивомонетчик.
— Тебя чего сюда, убогий? — поинтересовался Слон.
Карл улыбнулся и облизал губы на манер собаки.
— Да на тебя посмотреть, — ответил, чавкнув.
— Представься как положено тогда! — заявил Слон. — Здесь тебе не бардак, а тюрьма. Какого звания?
— Я-то… — Карл задумался. — Я… Я — универсал.
— Беспредельный, что ли?
— Абсолютно.
— Таких не люблю. Будешь надоедать — покалечу.
— Да нет, — уверил соседа Карл. — Я здесь ненадолго.
— Я тоже… Третий год кончается…
— Скучно?
— Привык.
— А без баб?
— А мне и на воле бабы были по барабану! Есть — хорошо, нет — и так нормально! Дело — главное!
— И чего ты так всякие цацки любишь? — вдруг задал вопрос Карл. — Зачем тебе ордена?
— Ну вот, — расстроился Слон. — Я так и думал, что ты наседка!
Он не торопясь встал, собираясь бить подсадного.
— Не советую, — предупредил Карл. На его поросшем рыжими бакенбардами лице сияла улыбка.
Слон совету не внял, а размахнулся от души да послал пудовый кулак в цель. Такой удар мог пробить стену, но Карл каким-то образом, выказывая невероятную ловкость, от удара уклонился да успел при этом перехватить летящий снаряд. Затем кисть руки Слона оказалась в положении излома. Чуть-чуть надави, и сломается.
— Твои руки — твой хлеб! — объяснил Карл. — Больше не будешь нарываться?
— Все понял.
Начальник следственного изолятора просто кайф словил от просмотренного. Он даже стал подумывать, не продать ли пленки на телевизор, там любят такое. Он еще не знал, что через два дня будет уволен с занимаемой должности за побег из изолятора заключенного, потом попадет под суд и будет отправлен в колонию «Зяблик», что под Сургутом. А там над ним будут особенно издеваться. Но не заключенные, а коллега — некто начлагеря Рогов, наделавший в женской душевой дырок, как в дуршлаге, да только напрасно. Кто-то наверху нарыл непорядок, что как это так — общая зона! Со сталинских времен такого нету. Зоны разделили, и теперь в женской душевой мылись уголовные мужики, да все дивились дыркам в стенах. Просили начлагеря устранить, чтобы петухи не зырили. Рогов с ностальгической грустью согласился… Но пока начальник следственного изолятора ФСБ попивал водочку под хорошую закусочку и зырил в монитор…
Весь вечер после стычки Слон молчал.
И Карл молчал.
В эту ночь Карл впервые задумался о собственном предназначении. Глупо, конечно, но…
Долго эта рефлексия не продлилась, так как у Карла вовсе не было предназначения. Он был сам предназначением, был волен определять чужое и составлять космический пазл для собственного развлечения.
— Ты знаешь, кто я? — неожиданно спросил Карл в ночи.
— Говно, — отозвался Слон.
— Я — демон…
— Смешное погонялово.
— Это не погонялово.
— А что?
— Суть.
— Если так, то у нас каждый второй демон… Убийца ты, что ли?
— Там где суть, убийство неважно.
— А что важно? — Слон хотел спать, и дурацкий разговор его раздражал. Но кисть руки болела, давая понять, что лучше силу уважать. Тюремная наука.
— Ничего не важно.
— Ну, тогда давай спать.
Карл не умел спать, а потому переместился на ночное время суток в клуб «Лето», в туалете которого угощал молоденьких девок кокаином. Девки нюхали порошок с удовольствием и предлагали щедрому дядечке сексуальные услуги. Карл не отнекивался, а воспользовался всеми предложениями. Оттянувшись славно, он под утро вернулся в камеру следственного изолятора ФСБ полный сил.
Позавтракали. Слон беседовать не хотел. Ел кашу молча. Сплевывал мелкие камешки.
— Странно, как у вас все здесь… — вдруг произнес Карл, казалось, не к месту.
— Тюрьма как тюрьма, — ответил Слон.
— Чего хотите — сами не знаете. Жизнь ваша — миг! И ту на ерунду тратите!
— Сам ты — ерунда!
— Не огрызайся! — Карл находился в милом расположении духа. — А в пространствах все завязано. Все петелька — крючочек… Сделал одну дурость, всё знай — логика придет в конце! Во всем нелогичном — всегда логический конец!
— Ты чего с утра философию? Плохо опорожнился?
— А потому что вечером у меня времени не будет! Уйду я до вечера!..
— Так ты довести меня хочешь до вечера? Это твой логический конец?
— Ты знаешь, что Нинка твоя анашу курит? Слон сжал кулаки и сощурил глаза.
— А ты откуда про Нинку знаешь?
— Я много знаю…
— Экстрасенс?
— Я — кварк.
— Чего?
— Я — гипотетическая частица. Весь мир состоит из меня.
Слон не выдержал.
— Честно тебе скажу, бля, затрахал! Я что, бля, пожрать нормально не могу?!! Или это новая фээсбэшная фигня…
— Ты меня тоже затрахал, — вдруг разозлился Карл. — Я ему — откровение, а он… Нет, в этом мире вес дегенераты!.. Я тебе все-таки руку сломаю!
— Ну, сломай! Сломай, только мозг не трахай!
Карл в принципе не мог злиться, так как не имел чувств. В своей системе координат он только мог их прогнозировать, предполагать и имитировать. Сейчас он решал, ломать руку сокамернику или нет. Злиться или оставаться спокойным.
И руку ломать не стал, и злиться счел неразумным.
— Ладно, — сказал Карл. — Надоел ты мне! Все мне надоело у вас! Буду валить!
— Давай-давай! — поддержал Слон. — Ты в каком звании? Капитан?..
— На прощание скажу: в 2021 году внуки твои продадут все заработанные тобой ордена еще до того, как ты умрешь! Никто так и не узнаег, что иракские деньги — твоя работа и что вся Европа ежесекундно будет сжимать в потных ладонях тобою произведенные шедевры. Ты проживешь долго, но умрешь в бесславии. Похоронят тебя в Дедовске, на маленьком кладбище. Дочь лишь раз навестит твою могилу…
— А Нинка? — неожиданно для себя спросил Слон.
— Не надо ждать от своих отпрысков слишком многого… Но до смерти ты увидишь еще слишком много горя. Чужого горя, которое произойдет с твоими друзьями и близкими… Это будет и твоим горем.
