мою власть…» И это в них до административного восторга доходит…
Достоевский, 10:47—48
Выражение «административный восторг» приписывалось также Салтыкову-Щедрину.
Сто миллионов голов.
«Они уже больше чем сто миллионов голов требуют для водворения здравого рассудка в Европе»; «Мир как ни лечи, всё не вылечишь, а срезав радикально сто миллионов голов <…>, можно вернее перескочить через канавку». Достоевский, 10:77, 10:314.
Затем у Салтыкова-Щедрина: «Правда ли, что ты требовал cent milles tetes a couper [отрубить сто тысяч голов]?» («Недоконченные беседы», 4) (1875). Щедрин, 15(2):210.
В «Былом и думах» А. Герцена (ч. V, гл. 37; опубл. 1859) приводились слова немецкого республиканца К. Гейнцена: «Достаточно
Люди из бумажки; от лакейства мысли все это.
Достоевский, 10:110
Также: «…а свобода эта ведет огромное большинство лишь к лакейству перед чужой мыслью» («Дневник писателя», 1877, февраль, II). Достоевский, 25:47.
Жил на свете таракан, / Таракан от детства,
И потом попал в стакан, / Полный мухоедства.
Достоевский, 10:141
Если Бога нет, то какой же я после того капитан?
Достоевский, 10:180
«Он придет, и имя ему человекобог». – «Богочеловек?» – «Человекобог, и в этом разница».
Достоевский, 10:189
Петрашевец Н. А. Спешнев в письме к К. Э. Хоецкому (ок. 1847 г.) писал: «Вместо бога-человека мы имеем теперь человека-бога. Изменился лишь порядок слов». Философские и общественно- политические произведения петрашевцев. – М., 1953, с. 496.
Мы два существа и сошлись в беспредельности… в последний раз в мире.
Достоевский, 10:195
Не вы ли говорили мне, что если бы математически доказали вам, что истина вне Христа, то вы бы согласились лучше остаться со Христом, нежели с истиной?
Достоевский, 10:198
Еще раньше – в письме к Н. Д. Фонвизиной (конец янв. – 20-е числа фев. 1854 г.): «Если бы кто мне доказал, что Христос вне истины, и
«Искание Бога» – как называю я всего проще.
Достоевский, 10:198
Если великий народ не верует, что в нем одном истина <…>, что он один способен всех воскресить и спасти своею истиной, то он тотчас же перестает быть великим народом и тотчас же обращается в этнографический материал.
Достоевский, 10:199—200
Единый «народ-богоносец» – это русский народ.
Достоевский, 10:200
Также: «От народа спасение Руси. <…> Сей народ – богоносец» («Братья Карамазовы», II, 6, 3д («Из бесед и поучений старца Зосимы») (1879). Достоевский, 14:285.
Выходя из безграничной свободы, я заключаю безграничным деспотизмом.
Достоевский, 10:311
Эта мысль восходит к Платону: «Тирания возникает <…> из демократии; <…> из крайней свободы возникает <…> жесточайшее рабство» («Государство», VIII, 564а; пер. А. Н. Егунова).
Каждый член общества смотрит один за другим и обязан доносом. Каждый принадлежит всем, а все каждому. Все рабы и в рабстве равны. <…> Цицерону отрезывается язык, Копернику выкалывают глаза, Шекспир побивается каменьями – вот шигалевщина! Рабы должны быть равны: без деспотизма еще не бывало ни свободы, ни равенства, но в стаде должно быть равенство, и вот шигалевщина!
Достоевский, 10:322
Мы всякого гения потушим в младенчестве.