перспективой.
– За Победу!
Старшина Хмуров лишь кивнул. Бледный лицом – окрасился в тон стены.
– А выстрел сделает в шесть пятнадцать утра, – добавил генерал-майор, утирая хмельной пот со лба.
– Ночью!!! – воскликнул Хмуров.
– Не ночью, а утром, – уточнил герой.
– П…ец! – расслабился в голос Прокопыч.
– Цель будет видна лишь шесть секунд.
Здесь всех накрыло по полной. Начшколы даже тихонечко запел «степь да степь кругом», а старшина жалел ефрейтора Лебеду, словно дитя свое, оставленное ночью в лесу на съедение волкам. Сдерживал слезки.
Когда светало, лишь он один, Хмуров, не спал. Сидел за столом, уложив голову на согнутые в локтях руки. Тосковал мужик.
Генерал храпел по-генеральски, а начшколы вторил ему чуть менее значительно.
Заорали петухи, предупреждая куриные гаремы, что самцы в полной боевой готовности, сейчас поклюют пшена и свои обязанности выполнят играючи…
Дверь в кабинет начшколы открылась с грохотом, так что генерал проснулся тотчас, а товарищ с циститом, открыв глаза, подумал, что бомбят.
На пороге кабинета, с ППШ на мощной груди, расставив ноги, стоял двухметрового роста капитан. Лицо – красное, а глаза – голубые. Монументальному герою – монументальный адъютант.
Через две секунды генерал-майор уже мог воспринимать информацию.
– И?.. – таким его вопрос был.
Капитан кивнул.
Таким был его ответ.
Генерал-майор немедленно поднялся из-за стола. С грохотом повалилась на пол посуда, но он не обращал внимания на такие мелочи, за грудки поднял начшколы и жирно поцеловал того в губы.
– Не забуду! – Затем герой сжал в объятиях старшину Хмурова, так что кости у того затрещали. – Спасибо, мужик!
Здесь все поняли, что задание выполнено.
Начшколы заулыбался во все окна, а старшина Хмуров с трудом сдерживал теперь уже слезы счастья.
Подумать только! С девятисот, на заре!.. – ликовала душа.
– А знаете, – молвил генерал, – знаете, эта Лебеда уже стольких мужиков своих на войне схоронила. ППЖ была…
– Так вручать орден? – проговорился начшколы.
– А что, еще не вручили! – грозно рыкнул генерал-майор, но тотчас расслабился. – Сейчас оно более кстати будет… Тащи орден!
Начшколы в похмелье поймал равновесие и качнулся к письменному столу.
– Да здесь он!
– Неслыхало! – позвал герой.
– Я, товарищ генерал-майор! – отозвался красавец-адъютант.
– Где баба? Футы!.. Где боец Лебеда?
– В полуторке ждет! – ответил капитан.
– Зови сюда!
– Есть!
Неслыхало отбыл, а генерал тем временем капнул в стакан спирту. Капля была здоровенная, грамм на сто, да и генерал был не слабым. Выпил махом, даже не задохнулся. Зажал в кулак огромный огурец и с хрустом откусил половину. Подмигнул старшине и порадовал в голос:
– Тебе, Хмуров, отныне со звездочкой на погонах ходить!
– Служу Советскому Союзу!
– Служи, – благословил генерал. – А тебе… – Он оборотился к начшколы, держащему в руке коробочку с орденом. – Ты, майор, снайпер?
– Так точно… Бывший…
– Бывших не бывает. Хочешь в дело?
– Не пригоден я больше, – с грустью сообщил начшколы.
– Чего это? Здоров, как кабан!
