– Ночью?!
– Уже светает!
– Застрелят! – закричала она вдогонку. – Никто ж не знает, что это ты!
Но Слизкин уже бежал по просыпающемуся лесу, а Женечка, доделав Андрюшкино дело сама, пропев все той же курицей высшее наслаждение, потопала к себе в комнату, где включила рацию и предупредила Василия Кузьмича, что с минуты на минуту сумасшедший Слизкин явится.
– Вы уж его не застрелите ненароком, – попросила.
– Только ради тебя Женечка, – кокетливо обещал капитан. – А чего ему здесь?
– Мне не ведомо!
Андрюшку Василий Кузьмич встретил сам.
– Возмужал! – осмотрел подчиненного капитан. – Хороша Женечка?
– Ой, хороша, – на автомате ответил Андрюшка, потом спохватился: – О чем это вы?
– Так… – развел руками Василий Кузьмич. – Так зачем ты здесь среди ночи?
– За молоком прибежал!
– А у вас там нет, что ли?
– За козьим! За сливками! Помрет крысеныш!
Василий Кузьмич, что касалось дела, всегда врубался сразу.
– Сам подоишь?
– Постараюсь…
– Давай.
Андрюшка подобрался к дрыхнувшей возле колышка козе, сунул ей под нос пук клевера и со словами: «Давай, родная», – погладил рогатой горячее вымя.
Коза на удивление отнеслась к Слизкину спокойно, а вот на прапора, прибежавшего со стеклянной банкой, заблеяла и попыталась боднуть телохранителя в мягкие места. Военный увернулся, оставил тару и ретировался…
Обратно Андрюшка возвращался медленно, держа банку в обнимку, чтобы сливочный слой появился на поверхности.
Когда пришел, руки тряслись, а сливочки все-таки тоненькой пленочкой образовались.
Через пять минут он держал перед мордочкой крысенка пипетку с козьими сливками и капал в крошечный ротик каплю за каплей.
А потом ждал, отрыгнет ли грызун чужеродные калории. Честно говоря, все ждали. И Женечка, и Василий Кузьмич… Не отрыгнул! Заснул сыто, а потом стал есть по пятнадцать раз на дню. Так что коза работала только на него.
Крысенок оказался мальчиком и был назван Биллом в соответствии с его американским происхождением. Андрюшка принял присягу и целыми днями сидел на лекциях по саперному делу, а ночами спал с подрастающим крысом Биллом, так как Женечка дала обет с военными не прелюбодействовать, хотя сама существовала на работе, будто лампочка погасшая.
Потом Билл вырос. Андрюшка его натаскивал на всякого рода взрывчатые вещества.
Между человеком и грызуном установились отношения любви и преданности. Андрюшка подкармливал Билла всякими нетрадиционными добавками, а тот, в свою очередь, таскался за ним, как простая собачонка.
Позже Слизкина с подопечным стали вывозить в Москву, если вероятность теракта была особенно велика. Билл работал исправно, ни разу не ошибся, и Андрюшку награждали всякими ценными подарками.
На второй год службы Василий Кузьмич как-то вызвал к себе Слизкина и сообщил, что на базу привезли новую американскую противопехотную мину.
– Понимаешь, сынок, – объяснял капитан, – штуковина эта хитрая, срабатывает даже в пяти метрах от противника. Реагирует на движение. Взрывается, а в пару к ней детонирует вторая, метрах в десяти запрятанная. Так, чтобы наверняка пацанов положить! Против разведки мина, понимаешь?
Андрюшка кивнул.
– Справится твой Билл с такой задачей?
– Естественно, – бодро ответил Слизкин и почесал ежик рыжих волос на голове.
– Завтра надо работать! – сообщил Василий Кузьмич.
– Завтра так завтра. А где?
– На нашем полигоне. В шесть утра.
– Буду готов…
Женечка пришла к нему ночью, как будто не прошло года с лишнем после их последней встречи.
– Так вот, – сказала она, – кажется, я не договорила тебе про человеческие части тела!..
Эта ночь была для обоих особенно счастливая. Плотское хоть и не ушло на второй план, но так
